Отец Максим пишет: «Когда человек активно воцерковляется, он, естественно, начинает соблюдать и посты. Все, когда это впервые, – интересно и вдохновляюще. И первые посты проходят на подъеме. Человек ощущает, что он делает важное – и для себя, и для Господа. Я хорошо помню свой первый Великий пост 29 лет назад, когда мне было десять лет: я летал, как на крыльях.

Со временем в нашей духовной жизни что-то может замыливаться, становясь привычным, что-то терять яркость. Вполне нормальное явление. Человеку свойственно взрослеть, входить в пору зрелости. Сложно представить того, кто десятилетиями ходит в храм на подъеме, и все его всегда в собственной духовной жизни устраивает. Обычно возникают вопросы: как я пощусь, правильно ли я молюсь, делаю ли я что-то вообще для развития, двигаюсь ли и в какую сторону…

Гораздо хуже, когда наоборот. Годы идут, а у тебя все хорошо в духовной жизни, ты себе кажешься молодцом: и пощусь два раза в неделю, и подаю милостыни, не то что некоторые. Если человек видит мнимое благополучие в духовной жизни – это тревожный признак. Сомнения, вопросы – более здоровый сценарий.

Если мы посмотрим на Евангелие, то увидим, что задавать вопросы себе и тем более Богу, – естественный процесс. Вера может проявляться с разной степенью интенсивности в разные периоды жизни. Если даже апостолы не боялись вопрошать Господа, то, значит, и мы можем.

Если мы год за годом, проходя посты, видим, что нас что-то начинает не устраивать, мы мало получаем от того, что постимся, или наш пост стал просто диетой, думаю, нам стоит внимательней присмотреться к слову Божию. И те вещи, которые обычно мы понимаем образно, обобщенно, стоит прочесть более буквально. Например, о Страшном суде. Мы обычно трактуем его очень обще: надо быть милосердными, добрыми по отношению к другим, а никак не наоборот. Против всего плохого – за все хорошее. Вроде бы все понятно. Но если осмыслить детально, о чем говорит Господь, – делаем ли мы хоть что-то из того, что делали оказавшиеся в группе праведников? Что-то из этого: «ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25:35,36). Посещаем ли мы больных, ходим ли в тюрьмы, даем ли одежду нуждающимся?

И если человек внимательно вслушается в евангельские слова, у него возникнет вопрос: как я в больницы пойду, в тюрьмы, я не знаю даже, как подойти туда. Но Господь призывает каждого и, может быть, стоит попробовать решить этот вопрос локально для себя. Если ты знаешь, что наступает пост, может, все-таки начать что-то делать? Например, узнать, есть ли в твоем городе организации, которые адресно помогают больницам, хосписам, домам престарелых. И хоть немного помочь с их помощью тоже.

Сделать шаг навстречу другому человеку – не в теории, а в реальной жизни».

Отец Максим отмечает, что «Господь, призывая нас к посту, не призывает нас к замкнутости, не призывает запереться только в своих, пусть и духовных, переживаниях. Он говорит: «Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися» (Мф. 6:16). Он призывает поститься в радости, а для этого надо из мрака уныния собственных переживаний выйти навстречу сначала к другому человеку, а потом и к Богу. Конкретные практические дела милосердия могут нам помочь увидеть поближе другого человека, который нуждается в помощи. А в этом человеке мы уже будем способны увидеть Христа.

И тогда, возможно, наш пост приобретет какую-то иную, радостную составляющую.

Я говорил о радостном, окрыляющем проживании первого поста. У того, кто испытал такую радость, это надолго остается маяком, указывающим, как может ощущаться пост. Но у детей, выросших в церковных семьях, чаще всего не бывает открытия поста, яркости его проживания. Значит, открытие, возможно, только предстоит. Многие из тех, кто вырастает в церковной семье, на каком-то этапе вообще отходят от церковной жизни, а потом – возвращаются. Я это видел неоднократно. Происходит уже сознательный приход в Церковь, когда взрослые дети идут в храм не по дорожке, проложенной родителями, а своим путем, с размышлением и пониманием. И вот на этом этапе у них может случиться первый, как бы это странно ни звучало, сознательный Великий пост. И человек будет поститься не потому, что мама приготовила постное и больше дома есть нечего, а потому, что сам дошел до того, что это ему нужно.

Кстати, про разговоры именно об этой стороне поста – об ограничении в употреблении определенных продуктов и так далее. Сейчас можно услышать мнение, что это неважно, надо лишь творить дела милосердия. Но на практике получается, что человек, который так считает, в итоге толком и в пище не постится, и в делах милосердия не преуспевает.

Пост – это жертвенное делание. Когда ты бескорыстно помогаешь кому-то – жертвуешь свое время, свои силы. Но когда ты меняешь привычный ритм питания, отказываешься от вкусностей – это тоже жертва. И здесь нужно по-честному. Если отказаться от мяса, но на ужин умять две сковородки картошки, а потом чай с черным шоколадом (он же постный!) – что получается? Получается, лукавим мы перед собой. Все-таки должно быть качественное измерение поста. Если у человека такая привязанность к сладкому, может быть, именно от него стоит отказаться или хотя бы ограничить?

Тем, у кого когда-то был «первый Великий пост» и кто хочет вновь почувствовать радостное его прикосновение, – надо и поститься, и делать дела милосердия, и просить Бога, чтобы Он вернул это живое переживание поста, живое переживание молитвы. Пост и молитва – два крыла духовной жизни, вещи между собой очень связанные. В молитве может происходить все то же самое, о чем мы говорим. Первый опыт молитвы – яркий, человек действительно ощущает, что пообщался с Богом, поговорил. А потом ты годами читаешь правило, и ничего не происходит.

Здесь я вспоминаю известную историю, как женщина жаловалась митрополиту Антонию Сурожскому, что у нее не получается молиться, хотя она постоянно читает правило. Владыка Антоний спросил: «Ты больше всего что любишь делать?» Она ответила, что вязать. «Сядь перед иконами и вяжи, – посоветовал владыка, – и ничего не говори». Позднее женщина призналась, что она через несколько минут такой молитвенной тишины почувствовала присутствие Божие. «Раньше говорила ты, а теперь ты дала Господу возможность говорить с тобой», – сказал ей на это владыка Антоний.

Отец Максим убеждён: «Дать место Богу для разговора – очень важно. Это тоже может быть заданием на пост.

Цель поста у каждого может быть как простая, так одновременно и сложная: стать лучше, увидеть в ближнем Христа, увидеть в себе Христа.

Может быть, пост откроет тебе твое сердце. Может быть, ты перестанешь ждать, что с тобой поздороваются, и первым начнешь здороваться с людьми. Может быть, тебе не жалко будет улыбнуться другому человеку на улице. Может быть, ты перестанешь ждать, когда тебя позовут в гости, и сам позовешь кого-то в гости?».

«Чуть-чуть стать лучше – это то, что стоит попробовать. И пост – очень подходящее время», - подчёркивает отец Максим.