В сообщении, которое подготовил Олег Гончаенко, говорится: «Давно уже не существует здесь скит старца Афанасия, бывшего клирика ливенской Успенской церкви. Но поставлен православный крест на холме, внизу обустроена купель и источник чистой воды. Вверх ведёт капитальная лестница.

«Идею лестницы я подсмотрел в Карачаево-Черкесии, - рассказывает депутат муниципального совета Красногвардейского района Виктор Волков. – На подъезде к посёлку Архыз такая железная лестница ведёт к нерукотворному лику Христа, чудесным образом проявленному на скале. А мы решили увековечить память нашего батюшки».

Депутат, житель Ливенки, сам в этом участвует. С помощниками строил купель и колодец. Купель освящена во имя святого Николая. Стоит беседка для отдыха, обустроены две клумбы. Скоро появятся тротуары от дороги к купели и ограждение площадки от автомобилей.

Благоустройство территории выполняется в рамках губернаторского проекта инициативного бюджетирования. Начало – в апреле 2022 года, срок сдачи – сентябрь. 

«Кроме того, что в селе появится новое место для массового отдыха, зимнего и летнего купания, самое главное – всё это в память о нашем отце Афанасии, который жил здесь, служил, поддерживал ливенцев во время войны и даже в период оккупации», – подчёркивает депутат, инициатор проекта».

Как рассказывает «Белгородская правда», «Жизнеописание старца собрала краевед, учительница местной школы № 1 Елена Клеткина.

«Иеромонах Афанасий (в миру Яков Игнатьевич Шевченко) родился в Ливенке, ориентировочно в 1882–1885 году, - рассказывает Елена Викторовна. – В 20 лет его призвали в армию, сообщает вышедшее в 2007 году в Санкт-Петербурге издание «Православие. Полная энциклопедия». А так как роста он был огромного, 1 метр 90 сантиметров или даже 2, крепким физически и красоты необыкновенной, вскоре был назначен в охрану Николая II».

В Санкт-Петербурге Яков Игнатьевич, посещая церковные службы, получил причастие от Иоанна Кронштадтского, который в 1990 году причислен к лику русских святых.

Отслужив шесть лет, Афанасий вернулся в Ливенку. Красавец гвардеец сразу стал завидным женихом. Но он, немного побыв дома, ушёл послушником в Валуйский Успенский мужской монастырь. Где, вероятно, и принял монашеский постриг и новое имя.

«Там пробыл до закрытия монастыря в 1924 году. В 1935 году на территории монастыря разместили исправительную колонию, которая существует до сих пор, – уточняет Елена Клеткина. – После закрытия монастыря батюшка вернулся в родное село. А в конце 1930-х годов его посадили лет на 10 или 12. За веру ли он пострадал или за службу при царе, или за всё это вместе».

В сообщении отмечается, что «В третий раз иеромонах вернулся в Ливенку перед началом войны. Летом 1942 года оккупанты открыли в селе закрытую прежде Успенскую церковь – это была их обычная практика показного дружелюбия к жителям. Ливенцы обратились к батюшке с просьбой в ней служить.

«Он понимал, что советская власть вряд ли оставит без внимания этот факт. И всё‑таки служил! - констатирует Елена Клеткина. – В Белгородском госархиве мы нашли характеристику на протоиерея Павла Глаголева. В ней указывается, что он начал служить в Успенской церкви с 12 декабря 1942 года, а до него служил «безграмотный иеромонах Афанасий (Шевченко)». Но почему безграмотный? Он учился в школе, служил в царской гвардии. Скорее всего, имелось в виду отсутствие у него духовного образования».

Олег Гончаренко подчёркивает: «История ливенских священников в войну схожа с сюжетом художественного фильма «Поп» 2009 года – о непростом выборе и сложном положении русского духовенства на оккупированных территориях. Они служили, но не немцам – Богу. И после войны батюшка вынужден был доказывать это следователям. Его арестовали по доносу, обвинив по двум статьям: сотрудничество с гитлеровцами и антисоветская пропаганда.

Сохранились воспоминания жительницы соседнего села Кулешовка Екатерины Владимировны Голованёвой. В 1945 году ей было 18 лет.

«Как батюшку арестовали, меня, и маму мою, и ещё некоторых жителей сёл Кулешовка и Ливенка вызывали на допросы в Валуйки в качестве свидетелей. Много людей вызывали, расспрашивали, но никто показаний против отца Афанасия не дал, и, продержав около месяца в камере, его отпустили».

В четвёртый раз он вернулся в родное село уже навсегда.

«Жил он в домике на пригорочке, где стоит поклонный крест», - говорит депутат Виктор Волков. 

Из воспоминаний жительницы села Любови Алейниковой: «Отец мой, Дудченко Алексей Васильевич, был певчим в церкви и дружил с отцом Афанасием. Хорошо помню, как папа ругал его за строгий пост. Не только в пост, но и в простые дни ел только раз в день. Перед Пасхой он ел только хлеб и водой запивал и даже падал в голодные обмороки. Это при том, что еды у него было всегда много. Посылки ему слали со всей страны, и денежные переводы, и люди шли с рабочего поезда каждый день по 3–4 человека. Я тогда была ребёнком, и зачем шли люди, плохо понимала. А вот что конфет у дедушки Афанасия много, это мы, дети, хорошо знали. Зимой катались на санках прямо от его крыльца. Он, бывало, выйдет, позовёт нас и вынесет целый узел конфет и печенья».

За год до смерти иеромонах Афанасий принял схиму – и в схимничестве стал схииеромонахом Иовом. С этим именем и преставился.

«Светлый был человек, и память о нём осталась светлая», – заключает Елена Викторовна». 

Фото: Олег Гончаренко