В сообщении, которое подготовила Ирина Дудка, говорится: «В центр попадают дети, которым было плохо и холодно, чтобы отогреться и жить дальше. В доме милосердия находятся те, чья зима уже не закончится, но ведь гораздо легче пережить её в тёплых носках с чашкой горячего чая».

«Белгородские известия» рассказывают: «Всё это 27 лет назад затеял настоятель храма протоиерей Михаил Патола, и этим уже долгие годы занимается его супруга – матушка Оксана. Дом милосердия построили в 1995 году, корпус для детей в 2004-м, но это не церковные учреждения, а муниципальные в ведении соцзащиты.

Мы беседуем с отцом Михаилом в церкви. Тут прохладно и тихо, убранство довольно скромное. Он рассказывает, что церковь построили в конце XVII века, но место оказалось неудачным – в низине, и по весне двор заливала речка Потудань. Повторялось это лет 60, и наконец, на сельском сходе решили разобрать деревянное строение и перенести на возвышенность – нынешнее место. К Рождеству 1841 года храм освятили.

Церковь закрывалась только на время оккупации, там был немецкий склад, а богослужения проводили тайно в одном из домов, сейчас его уже нет. После освобождения храм открыли и больше не закрывали.

Михаил Патола приехал в Горки в 1986 году из Полтавской области. Нового священника встретили по‑разному, были и настроенные против церкви, кстати, некоторые из них теперь приходят на Крещение воду святить. «Хоть поздно, но Господь призвал», – говорит с отличным от местного говором Михаил Патола. За годы, прожитые в Горках, говор никуда не делся.

В первый же год настоятель начал приводить церковь в порядок. Убрали железные крюки, забитые в старинных брёвнах для складских нужд, перекрыли крышу, выровняли покосившуюся колокольню.

«Иконостас доставили из Донецка, стены расписывали художники из Бердянска. Тогда с финансами трудностей не было, но проблема была в том, что нельзя ничего. Хотя и знали, что храм действующий, но уполномоченный по делам религий настаивал: «Как есть, так и служите». Уголь убрать нельзя, икону реставрировать тоже. Мы тихонько по ночам ремонтировали. После 1000-летия крещения Руси ситуация поменялась: делать стало можно, но уже было не за что, - продолжает Михаил Патола. – Но в храме ведь главное – внутренний настрой людей, которые приходят. Великолепие‑то можно сделать, бывает, заходишь – красота как в музее, а настрой немолитвенный».

В те годы было до 70 прихожан, а на воскресной службе не меньше 100. Сейчас если 15-20 придут – это хорошо. Старики умерли, молодёжь разъехалась. Из 2 тысяч человек, которые жили в Горках 30 лет назад, осталось 500–600.

«Тогда были люди, которые пережили войну, голод, репрессии, которых заставляли выкидывать иконы, а они тайком крестили детей. На них можно было рассчитывать, предавать они были не способны. Знаете, есть прихожане, прохожане и захожане», – констатирует он с улыбкой.

Когда священник строил свой дом, ему помогали односельчане, даже бабушки приходили щебёнку таскать. Он увидел, что среди них есть люди, которым некуда идти, и задумался о том, чтобы помочь. Как‑то в Горки приезжал митрополит, они вместе осмотрели поросшее бурьяном поле за церковью и решили строить приют для стариков. Сначала жилой корпус, затем кухню, прачечную – так вырос целый городок».

Как отмечет Ирина Дудка, «За годы работы через дом милосердия прошли сотни людей. Кто‑то уже здесь нашёл и дорогу в храм, хотя это совершенно необязательное условие для проживания.

«Никто не давал установку, что должны быть только верующие люди. У нас есть и открытые противники церкви. Я прихожу, поздравляю их с Пасхой, Рождеством, Новым годом. Многие, оказавшись здесь, приходят к вере, а есть те, которые говорят: «У меня родители коммунисты, умру – креста не надо, звезду поставьте». Ладно, поставим звезду, просто каково душе там будет со звездой‑то», – продолжает он.

Как‑то отец Михаил приехал по делам в Белгород, где к нему подошёл мальчик-попрошайка. Священник купил ему булочку и тот разговорился, рассказал, что отца нет, а мать лежит больная. «Я спросил: «А если бы было куда, мог бы ты переехать с матерью?» Он ответил: «Да». Я вернулся домой и сказал матушке, что буду у митрополита просить благословение на строительство детского дома. С того и началось», – вспоминает он. Потом в доме милосердия было много подобных семей, но того мальчика священник так и не нашёл.

Первые дети приехали в 2004 году из Белгорода. Были два мальчика после тяжёлого случая: у них на глазах произошло убийство. «Как взяла тогда на свои плечи, и не скину. Надо тянуть, – улыбаясь, говорит директор центра матушка Оксана. – Тут не детский дом, а реабилитационный центр, где дети могут быть до полугода. Мало ли какая судьба: мама попала в больницу, а родственников нет, или родитель выпивает, пока его закодируют, ребёнок у нас, а потом возвращается в семью».

Сейчас в центре 10 детей, и у всех есть родители или родственники, но так уж вышло. Соцзащита выявляет семьи, составляет план работы и берёт их на сопровождение, помогает оформить дом, получить документы на ребёнка, решить социальный или медицинский вопрос.

«Была у нас безработная мама, а у неё пятеро детей, у одного инвалидность. Все смотрели на неё с осуждением, а не надо осуждать. Никогда нельзя ставить крест на человеке, надо пытаться, – продолжает она. – Мы ей нашли работу, она отличный специалист, исключительный. Помогли оформить инвалидность на ребёнка, она замуж вышла во второй раз, нашли домик в селе и переехали. Душа радуется, глядя на неё. Ещё мальчик был с хутора. Мама попала в больницу, он же там не мог один жить. Он тут окончил школу, поступил в училище, мама выздоровела – всё у них хорошо. Таких историй знаете сколько!».

В центре «Семья» готовятся открыть социальную гостиницу – уже обставили комнату на два взрослых и четыре детских места – и доделывают кухню. Пока нужда в такой помощи была лишь однажды. Какое‑то время в центре жила мама с двумя детьми и в ожидании третьего. Случился конфликт в семье, и ей некуда было идти, отсюда она уехала в другой город к родителям.

«Я всё пропускаю через себя, – продолжает матушка Оксана. – Не кричу никогда, люблю внушать, говорить. Понимаю, что на 100 % нельзя помочь, но что‑то они для себя возьмут. Помню, был мальчик шустрый, непослушный. И вот я с ним говорю, объясняю, что надо слушаться воспитателей, вовремя спать ложиться, учиться. Перед уходом он приносит мне открытку в виде сердечка, я дома открываю – внутри своим корявым детским почерком написал: «Я люблю этот мир за то, что в нём есть вы». Я расплакалась. Детёночек же маленький, нельзя к нему равнодушно относиться. Дети все хорошие, просто им нужна большая любовь».

В «Белгородских известиях» отмечают, что «У тех, кто был здесь 10–20 лет назад, уже свои семьи, но дорогу в Горки они не забыли, приезжают к «мамульке» – так называют матушку Оксану, привозят крестить детей.

«Пусть не на 100 %, но на 90 из неблагополучных семей вышли хорошие люди, – говорит настоятель. – И между собой они до сих пор общаются. Я им всегда говорил: «Выйдете отсюда – живите как братья, у вас другой родни нет». Так и живём».

Отец Михаил философски называет эти два корпуса банком: старикам мы отдаём долги, а детям – даём взаймы то, что потом они вернут своим родителям. За всё время работы около 200 человек досмотрели и проводили в последний путь, больше чем 100 детей не дали оступиться и направили их на правильную дорогу».

«Я когда всё это строил, хотел лишь чуть-чуть изменить судьбу тех, кто мне помогал со строительством дома, но оказалось, что мы изменили судьбы многих, – говорит он. – Понимаете, рано или поздно мы станем перед Богом на страшный суд. Деньги, машины, земли и дворцы нам не помогут, только наши дела: добрые и плохие. Многие ли люди могут что‑то принести туда хорошее? До того мир стал чёрствым, что не передать».

«На прощание Михаил Патола каждому из нас даёт маленькие подвесочки с иконкой Николая Угодника и благословляет в дорогу», - подчёркивает автор сообщения.

Фото Павел Колядин