В сообщении, которое подготовил протодиакон Сергий Епифанцев, говорится: «Уютная церковь в честь иконы Божией Матери «Нечаянная Радость» радует прихожан уже четыре года. К пятилетнему юбилею ее стены украсят росписью. Мастера из Палеха уже приступили к работе. Распишут храм на личные средства ктитора и строителя – Александра Ипполитовича Емельяненко.

Бригада «Храм» в этом году уже расписала храм в честь святого князя Александра Невского при ОЭМК. Работы только начались: корреспондент «Православного Осколья» застал двух иконописцев, которые трудились в алтаре. В апсиде, скрытой за лесами, проглядывает лик иконы Пресвятой Богородицы «Знамение». На алтарной стене – контуры «Тайной Вечери».  Икона необычная: на столе перед Христом и апостолами – не только Евхаристические Чаша и Хлеб. Здесь и подсвечники, и ножи, и какие-то разрезанные овощи, похожие на редьку. Глава артели Вячеслав Лукин любезно согласился побеседовать с корреспондентом о смысле иконописи, технологиях и нелегкой жизни иконописца.

– Вячеслав, что за предметы на иконе «Тайная Вечеря»? Обычно мы видим, как Спаситель причащает апостолов, на столе – Евхаристические Дары. А здесь – пиршество.

– Мы пользуемся образцами византийской живописи, берем древние канонические сюжеты и копируем их с небольшими доработками. В этой традиции Тайная Вечеря изображается именно как пир – это же был праздничный, пасхальный ужин. В России распространены более аскетичные варианты, где на столе – только Святое Причастие. По эскизам заказчик выбрал именно этот вариант.

– Сколько человек трудится над росписью храма? У вас постоянная бригада?

– Количество человек в бригаде зависит от объема работ: если объект большой, то и бригада большая. Этот храм небольшой, к росписи мы привлечем шесть-семь человек, больше не нужно. Смотрите, мы в алтаре вдвоем еле умещаемся. У нас нет понятия «постоянная бригада», потому что ни один художник

не сможет обеспечить коллектив постоянной работой. Художники кочуют из одной бригады в другую. Прямо как в футболе. Если в работе с одной бригадой наступает перерыв, мастер едет работать с другой бригадой. Мы все дружим, знаем друг друга – кто в чем силен. Если нужен какой-то специалист узкого направления, мы приглашаем его.

– Много лет вы трудитесь в этой сфере?

– Я на росписях с 2002 года. Училище закончил в 2000-м, получается, профессиональный стаж в иконописи – 22 года. Самому не верится, кажется, только-только начал. Двадцать лет не шутка, много всего было за это время, но оно быстро пролетело.

– Есть такая песня «Двадцать лет спустя». Спустя годы вы так же любите свое дело?

– Да. Более того, работа раскрывается с получением навыков. Становится гораздо интереснее работать, появляются новые задачи. У художника – свой профессиональный рост. Сначала он поступает на работу «на полоски». Это какие-то вот такие (показывает на ровные линии вдоль оконного проема) полоски ровные, без завитков. Затем ему поручают орнаменты, потом – детали одежд. Здесь ровные линии, ничего не нужно придумывать, только копировать образцы. Вершина нашей карьерной лестницы – писать фигуры и лики. Ну и кто-то из особо одаренных, у кого есть предпринимательский и организаторский талант, становится бригадиром. Он договаривается с заказчиками и набирает людей.

– Какие иконы вы собираетесь писать в ближайшее время? В росписях будут Богородичные сюжеты?

– На видных местах мы изобразим Рождество и Успение Пресвятой Девы – как начало и конец Ее земного пути. На западной стене будет два сюжета: «Труд Святого семейства» и «Бегство в Египет». На своде изобразим два образа Богоматери – «Семистрельную» и «Одигитрию».

– Когда вы приступаете к росписи, как вы согласуете, что и где изображать?

– Есть заказчики, которые говорят: «Просто сделайте нам красиво». И мы уже сами все прорабатываем, сами все делаем. Бывает, что заказчик говорит: «Здесь изобразите это, а здесь – вот то». Тогда мы вместе с ним работаем над сюжетами, создаем концепцию, обсуждаем. В процессе делаем наброски, показываем заказчику, что может получиться. Росписи в храме – это проповедь, а проповедь должна быть понятной. Все изобразительное искусство построено на этом принципе: человек должен понять, что и зачем изображено. Есть древние традиции: например, в верхней части храма изображаются сюжеты из небесных сфер: ангелы, явления…

– Какие краски используются для росписи? 

– Мы используем обычные акриловые краски, которые колеруем под свою палитру. Сколько себя помню, всегда писали ими. Некоторые специалисты пишут силикатными красками – это пигменты на основе жидкого стекла. Стекло, впитываясь в штукатурку, становится с ней одним целым. Такая технология была придумана для фасадов, потому что у них сложные условия эксплуатации. Если бы нас попросили написать икону на наружной стороне храма, мы бы предпочли силикатные краски – им не страшны дождь и солнечные лучи.

– Ваша работа связана с длительным отсутствием дома. Как семьи относятся к этому? Привыкли к такому распорядку жизни?

– Это сложно для всех: и для самих иконописцев, и для их домашних. Мы работаем вахтами, иногда приходится уезжать на два месяца и более. У меня был период очень долгих отсутствий: я работал в Ливане, и заказчику неудобно было дробить визы на короткие периоды. Мы работали там по два месяца кряду. Конечно, это влияет на детей: то есть отец, то его нет. Лично я привык: уезжаю из дома и знаю, что меня ждет. А супруге и детям – тяжело. Необязательно быть художником, чтобы это понять. Но вот такой крест, ничего не поделаешь. У меня был случай, когда поломался водопровод, и я дистанционно вызывал мастера, семья несколько дней сидела без воды.

– Когда планируете завершить работу?

– Работа займет три месяца – объект небольшой, около двухсот квадратных метров. Храм от этого не становится проще, скорее наоборот. Много мелких деталей росписи находится прямо перед глазами. За крестом, который стоит у стены храма, решили «дописать» распятие с Предстоящими – Божией Матерью и Иоанном Богословом.

На время работ службы в храме стали совершать реже – по праздничным и воскресным дням. В субботние дни Литургия временно не совершается, чтобы дать мастерам вовремя закончить работу.

Фото протодиакона Сергия Епифанцева