Отец Сергий поясняет: «Третий Вселенский Собор проходил в Эфесе, на территории современной Турции, в 431 году. Поводом к нему стало учение Константинопольского архиепископа Нестория, который говорил, что Богородицу следует называть «Христородицей», поскольку, по его мнению, у Бога не могло быть Матери. Первый и Второй Вселенские Соборы осудили еретические учения Ария, Аполлинария и Македония. Они оградили богооткровенные истины оросами – преградой, за которую нельзя переступать в богословских размышлениях.

Центральная тема Эфесского Собора – столкновение Нестория Константинопольского и святителя Кирилла Александрийского. Они были представителями двух богословских школ: Несторий принадлежал к Антиохийской школе, а Кирилл – к Александрийской.

Антиохийская и Александрийская богословские школы были, в сущности, двумя противоположными «психологическими» восприятиями христианства. Одна из причин этого – в разных философских влияниях. Александрийцы были последователями Платона, а антиохийцы – Аристотеля.

На практике разница состояла в методах толкования Священного Писания. Антиохийцы стремились к точности, исторической достоверности и выверяли богословские выводы в соответствии с буквальным смыслом слов. Аллегории и символизм, присущие Александрийской школе, они отрицали.

Антиохийские богословы больше рассуждали о человеческом подвиге Христа, о свободе и подвиге тех, кто последовал за Ним. С одной стороны – это был вполне евангельский подход, с другой – они встретились с соблазном разделить в Богочеловеке Иисусе Христе божественное и человеческое, выделить Его человеческий подвиг так, что он приобрел отдельное значение и стал важнее благовестия о Боговоплощении Единородного Сына Божия».

Как отмечает Отец Сергий, «Прежде чем говорить о Нестории, следует сказать о его учителе – Феодоре Мопсуэтском. Приверженец аристотелевой диалектики, он создает концепцию «двух Сынов», в которой говорит, что Божественную и человеческую природы в Христе нельзя смешивать: одно – Сын Божий и иное – Сын Человеческий. Феодор  учит: «Мы  не  должны думать, что от Девы родился Бог. Не Бог Слово родился от Девы Марии, а Тот, Кто от семени Давидова». Таким образом он выделяет во Христе два «субъекта», которые не составляют одну личность, но находятся в согласии и взаимодействии.

Это учение окончательно формируется как ересь в проповеди Нестория.

Константинопольский архиепископ, блестящий проповедник и ученый борется не только с язычниками и еретиками, но и со всем, что считает богословски неправильным. Сторонник взглядов Феодора, он ополчается против того, чтобы именовать Пресвятую Деву Марию Богородицей. А ведь именно словом «Богородица» еще до формирования догматики Церковь утверждала веру в единство Бога и человека во Христе. Веру в Него, как в единую Личность, веру в абсолютную истину евангельского благовестия: «И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины…» (Ин. 1:14). Несторий требует логической ясности, и это требование и приводит его к ереси.

Против этого лжеучения выступает Александрийский архиепископ Кирилл – представитель Александрийской школы, унаследовавший традиции Игнатия Антиохийского и Иринея Лионского. В понимании этой традиции главный критерий богословия – церковный опыт спасения во Христе.

И всякое богословское утверждение проверяется этим критерием как камертоном: раскрывает ли оно евангельское учение о нашем спасении? Не является ли оно «знанием в себе», «гнозисом»? Святитель Кирилл защищал истину со всей пылкостью своего характера, не всегда разбираясь в средствах борьбы.

В проповедях Нестория он сразу увидел ересь. Ведь суть христианства – в единстве Бога и человека во Христе, в Личности Богочеловека. А лжеучитель отрицал это единство, отвергая слово «Богородица» и именуя Деву Марию Христородицей.

Кирилл выступает с защитой имени «Богородица» сначала в «Послании к монахам», а потом и в прямом обращении к Несторию, в котором просит его пресечь «вселенский соблазн» лжеучения. К сожалению, спор об истинах веры осложнился церковной политикой, поэтому в Константинополе выступление Кирилла приняли в штыки. Это был период, когда Александрийские епископы пытались остановить рост влияния Константинопольской кафедры. Совсем недавно здесь неправедно осудили святителя Иоанна Златоуста на Соборе под председательством Феофила Александрийского – дяди Кирилла. И сам Кирилл участвовал в этом осуждении.

Кирилл Александрийский пишет «Догматическое послание», в котором разоблачает ересь Нестория, а тот в свою очередь решает ему отомстить».

Как рассказывает отец Сергий, «Еретик воспользовался тем, что у Александрийского епископа, человека властного и влиятельного, были враги. Вместо того, чтобы продолжить богословскую дискуссию, Несторий намерен просто уничтожить оппонента. Он берет несколько жалоб Александрийских священников, недовольных своим архиереем, и собирается судить его церковным судом, воспользовавшись поддержкой императора Феодосия II.

Кирилл увидел, что вместо вероучительного спора ему готовят расправу, и обратился за поддержкой в Рим, где Нестория не любили. Он отправил папе Целестину проповеди Нестория, и тот резко осудил их.

В 430 году Собор епископов под председательством папы осудил лжеучение и дал Несторию десять дней для отречения от своих убеждений.

Папа поручил Кириллу быть своим представителем и передать ему решение Собора. Кирилл собрал в Александрии своих епископов, которые подтвердили осуждение несторианства и одобрили составленную для Нестория форму отречения в виде двенадцати анафематизмов.

Решения Римского и Александрийского Соборов послали Несторию и его друзьям-епископам – Иоанну Антиохийскому, Ювеналию Иерусалимскому и Акакию Верийскому. Несторий, уверенный в своей правоте, решил парировать нападки александрийцев и убедил императора собрать Вселенский Собор в Эфесе. История этого Собора очень непроста и даже трагична. Это не было явным столкновением Православия и ереси, но очевидным непониманием – из-за разницы в нюансах слов и мыслей».

Отец Сергий подчёркивает: «В очередной раз соборному разуму Церкви предстояло определить и согласовать формулировки и традиции, чтобы составить догматы, в полной мере отражающие богооткровенную истину о пришествии в мир Единородного Сына Божия».