В сообщении, подготовленном Светланой Воронцовой, говорится: «О Таинстве исповеди сегодня написано немало книг и статей. В церковном киоске всегда можно найти как тонкие брошюрки для начинающих изучать азы православной жизни, так и солидные многостраничные издания с подробным указанием всех мыслимых и немыслимых грехов. И все-таки постигнуть науку покаяния довольно сложно, можно годами ходить в храм на службы, признаваться батюшке в каких-то грехах, но в духовном развитии не продвинуться ни на шаг.

Порой исповедь принимают за некую ступеньку, которую надо преодолеть, чтобы причаститься Тела и Крови Христовых. А ведь именно исповедь является тем важным инструментом, который выравнивает состояние души, очищает ее от всего чужеродного и готовит к встрече со Спасителем. О том, что собой представляет исповедь в церковной практике и как не заменить ее психологическим консультированием по всем вопросам, мы решили поговорить с настоятелем храма в честь иконы Божией Матери «Нечаянная радость» иереем Виктором Тишиным.

– Отец Виктор, что самое важное должен понять человек об исповеди как Таинстве?
– Исповедование грехов – это молитва к Богу. Мы не можем себе представить Таинство Крещения без длинных и долгих молитв. Поэтому первое, на что должен настроиться прихожанин: исповедь – это молитва Богу вслух о своих грехах. Именно Богу, а не священнику, который является лишь свидетелем, проводником благодати от Господа к человеку. Исповедник же этот момент забывает и порой говорит: «Батюшка, я согрешил, простите меня». Я тогда отвечаю: «Я на вас и не обижаюсь за этот грех, мне вас не за что прощать». На самом деле человек должен сказать: «Господи, прости меня за этот грех». Это и есть молитва. Исповедь – это Бог и исповедующийся, а священник – лишь посредник, он сострадающий, он обозначает действие Божие, но не является главой процесса.

– Тогда зачем нужен священник, если человек может встать перед иконой дома и помолиться Богу о прощении своих грехов?
– Священник самим фактом своего молчаливого стояния дает физическое ощущение не просто сочувствующего грешника, а ощущение духовной реальности. Как священник, я могу грешника пожалеть, но с точки зрения учения Церкви, Божиих заповедей я должен мыслить объективно по отношению к нему. Поэтому, когда человек подходит к священнику на исповедь и знает, что тот может допустить до причастия или нет, наложить епитимью, то он чувствует ответственность за свои слова. Без видимого, живого реагирующего действия священника исповедь превращается в самопрощение. Когда мы молимся в своих грехах наедине с Богом, то мы сами можем себя простить.

– Исповедь – единственное Таинство, где говорит мирянин. И всегда хочется сказать батюшке нечто большее.
– Действительно, во время исповеди изредка можно беседовать. Поэтому люди часто превращают исповедь в возможность пообщаться со священником и, пользуясь случаем, спросить все, что можно и нельзя. Это вторая распространенная ошибка, которая проистекает из неправильного понимания процесса исповеди. Поэтому одни хотят поговорить с батюшкой по душам, другие, наоборот, стесняются и начинают что-то скрывать, третьи из-за боязни отвлечь священника долгим пересказом грехов говорят сумбурно и слишком обще: согрешила делом, словом и помышлением; четвертые превращают исповедь в консультирование по всем вопросам. Но на самом деле исповедь – это результат аналитической работы человека над самим собой.

– Тогда давайте поговорим о том, что предшествует исповеди, о подготовке к ней.
– Мы часто говорим все, что приходит на ум, но в целом грехи можно представить в условной системе координат: слово, дело и мысль. Есть грехи против Бога, против самого себя (курение, самоубийство) и против людей в словах, делах и мыслях. Есть грехи, которые я когда-то сделал, переосмыслил свои поступки, слова и мысли и больше так не делаю; грехи, которые я делаю сейчас, но в момент совершения греха я не осознаю, что я делаю, или не могу это контролировать; и грехи, которые я сознательно себе разрешаю. Все наши грехи попадают в эту систему координат. Ты можешь составить список длинный или короткий, кто как видит. Но главное даже не в том, что ты взял ручку и листик и аккуратно записал, что будешь говорить на исповеди. Надо из всего этого перечня выделить один-два греха, которые для тебя самые основные, и, отойдя от исповеди, максимально на них сосредоточиться и начать бороться с ними. Святые отцы говорят одну простую вещь: все грехи – это цепочки, поэтому все, что ты в себе увидел или не увидел, связаны с грехом, который для тебя основной. Не просто сказать, что я буду бороться с гордостью, а понять, с какими ее проявлениями ты будешь бороться, какие твои будут конкретные действия. У меня было несколько случаев: человек подходит и говорит, что нет у него никаких грехов. Я тогда спрашиваю: «в чем ты будешь исправляться? один момент скажи, иначе я тебя отсюда не отпущу». Он понимает, что батюшка как-то странно себя ведет, и надо что-то делать, начинает копаться и выдает принципиальную вещь. Он называет какой-то один грех, который в нем сущностный. Но еще полминуты назад у него было все хорошо. Очень много людей переживают, что у них короткие списки грехов или слишком длинные, но надо переживать о том, поставлена ли задача.

– Так что же, тогда исповедь – постоянная работа над ошибками?
– Исповедь – это заявление о твоих намерениях Богу. Ты как бы подписываешь некий договор. И дальше ты этот договор должен реализовать. Исповедь не заканчивается целованием креста и Евангелия. Исповедь заканчивается следующей исповедью. Когда ты приходишь и каешься в том, что ты не сделал. Это теоретический момент исповеди. Есть и практическая часть – реализация исповеди. Реализовать все, что ты сказал, ты не сможешь. Если ты не контролируешь себя в момент произнесения сквернословия, когда тебе кирпич на ногу упал, то вряд ли у тебя получится через неделю или месяц научиться себя контролировать. Но есть грехи, которые ты совершаешь обдуманно, сознательно. И среди них есть самые существенные. Нужно отойти от исповеди и четко понимать, в чем ты конкретно должен исправляться. И так каждый раз, от исповеди к исповеди. Только тогда появятся духовные плоды.

– Как часто надо исповедоваться? Ведь для большинства людей исповедь неразрывно соединена с причастием.
– Конечно, без исповеди к причастию у нас не допустят. Но Таинство исповеди абсолютно самостоятельно и имеет совершенно другую цель. Причастие – это принятие в себя сил для того, чтобы реализовать поставленные перед собой задачи на исповеди. К примеру, человек причащается раз в месяц, и для него достаточно. Но возникает ситуация, где он согрешил, и где ему нужно попросить прощение у Бога, чтобы привести свой ум и душу в порядок. Вот здесь исповедь без причастия возможна. Человек не готов идти к Таинству, ему нужно вернуться в созидательное состояние.На мой взгляд, исповедоваться надо так, чтобы для человека исповедь не перерастала в некую формальность, но в то же время чтобы она находилась в определенном ритме и системе. И каждый раз христианин должен ставить задачу роста. Если исповедовался раз в год, то должен поставить задачу исповедоваться чуть чаще – четыре раза в год. Когда у человека есть определенный ритм духовной жизни, который для него созидателен, то появится потребность исповедоваться без причастия. И это нормально. Многие батюшки сейчас пытаются отделить духовную жизнь для мирян от духовной жизни для монахов. Они критикуют современные уставы постов и богослужений, говорят, что надо сделать устав для монахов и устав для мирян. Я больше согласен с существующей традицией, когда миряне максимально стараются приблизиться к состоянию монахов, и прописан только монашеский устав. Все остальное человек осуществляет по мере своих сил. Те задачи, которые ставятся монахам – это точно задачи достижения святости. Святые отцы говорят, что если христианин не ставит задачи достижения святости, то он попадет в ад. У нас так же должна стоять максимальная задача. Я заметил, когда человек исповедуется чаще, он пытается приблизиться к монашеским нормам насколько возможно в данной ситуации. У него больше результативности в духовной жизни. Он чаще производит проработку себя, чаще обращается к Богу за помощью в борьбе с конкретными грехами, чаще ставит перед собой конкретные задачи на понятные ему сроки.

– А какие сроки Вы ставите для себя?
– Я четко ощущаю, что должен исповедоваться раз в две недели, если не произошла какая-то конфликтная ситуация. В течение этого времени грех в памяти, а потом начинаешь его забывать, хотя ощущение от греха все равно остается. Для себя я сформулировал такое правило: если я понимаю, что себя неправильно веду, но не могу остановиться, то обязательно нужна исповедь; если я пониманию, что я веду себя неправильно, но я не знаю, как себя вести правильно, нужна исповедь; если я правильно реагирую на ситуацию, то исповедь не нужна. Когда я прихожу и говорю: «Господи, я не знаю, как себя надо вести, или знаю, но у меня нет сил или нет желания», то я создаю мотивацию откинуть свою лень, нежелание, потому что у меня контракт. Почему мы целуем крест и Евангелие? Мы приносим присягу. Крест – печать на наших устах.
Святые отцы не зря говорили, что тот, кто научился видеть свои грехи и молиться об исправлении, больше того, кто даже может мертвых воскрешать».