– Тип иконы «Казацкая Покрова» возник в Малой России в XVII-XVIII веках и характеризуется тем, что под омофором Божией Матери иконописцы изображали малороссийских архиереев, гетманов, казачью старшину и именитых казаков. Икона, преподнесенная в дар жуковскому храму, является списком сечевой иконы, которая находилась в храме последней Запорожский Сечи. Ее характерной особенностью является то, что на ней были изображены под Покровом Богородицы запорожские казаки и молящийся от их имени пред Небесной Владычицей последний кошевой запорожский атаман, недавно прославленный Церковью в лике святых, святой праведный Петр Калнышевский, - поясняют в благочинии.

– Для жуковского прихода эта икона имеет особое значение, так  как село Жуково было основано в начале XVIII века «черкасами» – так в России называли малороссийских казаков. Поэтому ныне «Казацкая Покрова» возрождает духовную связь поколений жителей села, которые как  в старину, так и сегодня, находятся под Покровом Царицы Небесной, а святой казак Петр Калнышевский молится уже у Престола Божьего за всех потомков казачьего рода, - подчёркивают в благочинии.

Как напоминают в благочинии со ссылкой на материалы «Зачем нам «святой казак»? О канонизации Петра Калнышевского» и «Св. прав. Петр Калнышевский: казачий атаман, афонский ктитор и соловецкий послушник. Материалы к жизнеописанию святого казака»,  «Запорожское казачество в истории нашего народа прославилось как образец православного воинства, призванного к защите веры и Отечества. Однако, несмотря на неоценимый вклад запорожцев в борьбу за Православие, в Церкви до сих пор не были явлены примеры святости этих православных рыцарей, а они, безусловно, были. Подвиги казаков за Веру Христову в этой земной жизни просияли много столетий назад, они ныне предстоят у Престола Божьего, но для прославления их на земле Господь Сам избирает времена и сроки. И вот сегодня Православная Церковь причислила к лику святых угодников Божиих последнего запорожского кошевого атамана Петра Калнышевского (день памяти 13 ноября).

Как отметил преподобный Иустин Попович, «в “Житиях святых” есть очень много дивных примеров того, как … старец становится святым старцем, … как судья становится святым судьей …, как воин становится святым воином…, как чиновник становится святым чиновником…, как торговец становится святым торговцем, как монах становится святым монахом…, как государственный деятель становится святым государственным деятелем, … как богач становится святым богачом, … как раб становится святым рабом, как господин становится святым господином …». В своей жизни Петр Иванович Калнышевский был во всех этих качествах: воин, войсковой судья, кошевой атаман, администратор, чиновник, торговец, землевладелец, богач, всевластный господин, узник, лишенный всех прав, старец и, наконец, монах. Но при этом он всегда  оставался запорожским казаком и православным христианином, всецело вверяющим себя в волю Божию. Одним словом, продолжая мысль преподобного Иустина, в житии праведного запорожского атамана мы видим, как казак может стать святым казаком, какой бы деятельностью ему ни пришлось заниматься, в каких бы жизненных обстоятельствах он ни был.

Ведь каким идеалам должно следовать казачество как православное воинство? Вера и верность. Именно глубокой верой в Бога и верностью присяге, принесенной православному царю и Запорожскому казачеству, характеризуется вся жизнь последнего кошевого атамана Запорожской Сечи.

Петр Иванович Калнышевский родился в 1691 году. Относительно его происхождения исследователи расходятся во мнениях: высказываются предположения, что его отец Иван Калныш (Калнышевский) был из казаков; по другим версиям, он принадлежал к духовному сословию или был подольским шляхтичем.

Не позднее 1740-х годов он прибыл в Запорожскую Сечь, где был записан в Кущевский курень. Первое указание на деятельность П. Калнышевского в Запорожье относится к 1750—1752 гг., когда он в звании войскового есаула был помощником тогдашнего кошевого, престарелого Григория Федорова, в борьбе с гайдамаками — отрядами повстанцев, действовавшими на землях Правобережной Украины в XVIII веке.

В 1755 г. он участвовал в депутации, посланной в Петербург для «некоторых войсковых нужд» — главным образом для того, чтобы хлопотать о возвращении Запорожью земель, захватываемых его соседями. Возвратившись в Запорожье в 1756 г., Калнышевский вскоре был избран войсковым судьей, но пробыл в этом звании недолго, около года, и в 1758 г. снова участвовал в депутации, отправленной в Петербург с тою же целью, что и предшествующая. Но обе они не привели к благоприятным результатам.

По возвращении в 1760 г. Петр Калнышевский снова ненадолго был избран войсковым судьей и оставался в этом звании до 1762 года, до своего избрания кошевым атаманом. После этого он вновь отправился в Москву в составе делегации Запорожской Сечи для присутствия на коронации императрицы Екатерины II.

В 1763 г. Калнышевский под влиянием запорожской «голоты» был смещен с атаманства; неудачными для него оказались и выборы в следующем году.

В 1763 г. он отправился на богомолье в Киев, где получил от киевского митрополита Арсения Могилянского в благословение икону со св. мощами.

Во второй раз Петр Калнышевский был избран кошевым атаманом 1 января 1765 г. и оставался в этом звании на протяжении 10 лет до уничтожения Запорожской Сечи в 1775 году. Это был единственный пример такого продолжительного правления за всю историю Сечи.

В ходе русско-турецкой войны 1768—1774 гг. П. Калнышевский с запорожцами действовал в армии графа Румянцева и отражал турецкие набеги на запорожские земли по реке Буг. В 1770 году он получил в награду золотую медаль с портретом государыни, осыпанную бриллиантами.

В Сечи в это время составился заговор с целью убить атамана Калнышевского и войскового старшину и перейти на сторону турок, но замысел был открыт и виновные строго наказаны.

Одновременно с участием в военных действиях Петр Калнышевский был занят  управлением Запорожья; он неоднократно объезжал его обширные земли, которые старался колонизовать, приглашая для этого не только малороссов, но и молдаван и болгар из Новой Сербии и Польши, и селил переселенцев по Днепру. На запорожских степях обустраивались села, хутора и зимовники.

Заключение мирного Кючук-Кайнарджийского договора между Россией и Османской империей 10 (21) июля 1774 года оказалось роковым для Запорожья: через год оно было уничтожено.

4 июня 1775 г. Запорожская Сечь была окружена войсками под командованием генерала Текели и затем раскассирована. Петр Калнышевский и архимандрит Владимир (Сокальский) смогли удержать запорожцев от вооруженного сопротивления.

В трагические дни ликвидации Запорожской Сечи последний запорожский атаман Петр Калнышевский сохранил верность христианским заповедям. Когда большинство казаков настаивало, чтобы кошевой дал команду отбиваться от российских войск, Калнышевский, памятуя евангельскую заповедь о миротворчестве, удержал запорожцев от пролития крови единоверцев, и развязка приняла мирный характер. Этим он спас жизни сотен казаков, которые потом смогли возродить казачество на Дунае и Кубани.

Сам же Петр Иванович, несмотря на приказ не оказывать сопротивление, все же был арестован и, как опасный политический преступник, был заключен в Соловецком монастыре, где провел 25 лет почти в совершенном молчании и затворе.
За что пострадал Калнышевский? За верность! Будучи кошевым атаманом Запорожской Сечи, он прилагал все силы, чтобы, с одной стороны, сохранить все прежние привилегии вверенного ему Богом войска Запорожского, а с другой – приспособить жизнь и уклад казаков к реалиям нового времени и к новым условиям существования на территориях казачьих вольностей в пределах Российской империи XVIII в..

Известный историк запорожского казачества Дмитрий Яворницкий указывает на следующие причины ликвидации Запорожской Сечи: «Причины видны в самом указе царицы. Прежде всего нужно сказать, что Запорожье было своего рода государство в государстве. Государство без царя, без бояр, без приказных, государство, не допускающее у себя крепостного ига. В дальнейшем при благоприятных обстоятельствах вольная Запорожская Сечь могла сделаться ядром такого вольного народоправства, какое было некогда в вольных городах Новгороде и Пскове. А могла ли терпеть Екатерина такое народоправство? Это была первая причина, почему Екатерина ІІ сочла необходимым уничтожить Запорожскую Сечь.

Была и другая причина. Край Запорожский с его неисчерпаемым богатством, с его рыболовными реками Днепром, Бугом и другими, с его раздольными степями, роскошными пастбищами не мог не привлекать к себе российских дворян. Они-то и внушили царице мысль уничтожить Запорожскую Cечь и даровать эти земли дворянству.
Поводом к уничтожению Запорожской Сечи послужили бесконечные жалобы Екатерине ІІ на запорожцев со стороны иноземных выходцев, которые вызваны были в Россию ещё при Елизавете Петровне и своими поселениями заняли восточные и западные окраины запорожских вольностей. Они сдавливали запорожцев с двух сторон плотным кольцом. Неточные размежевания земельных границ между пришельцами и запорожцами вызывали часто споры.

Оберегая свои вольности от захвата, запорожцы посылали в столицу жалобы за жалобами… Запорожцев же считали в столице за смутьянов и грабителей».

Также необходимо отметить, что вопреки мнению многих современных украинских публицистов, Петр Калнышевский не был выразителем украинской национальной идеи и не страдал за попытку отстоять остаток украинской государственности, которая якобы сохранялась в правах автономии Войска Запорожского Низового. Последний запорожский атаман никогда не высказывался об отделении Юга Малороссии от Российской империи. Всячески он доказывал верность российскому престолу и во время войны с Турцией, и во время мира, когда искоренял антиправительственную крамолу среди казачьей «сиромы». Но при этом кошевой твердой рукой отстаивал права широкой автономии Запорожского казачества в Российской империи, используя для этой цели и личные знакомства с российскими вельможами, и ухищрения дипломата, и даже применение силы в отстаивании целостности границ Запорожских Вольностей. Именно за это Петр Калнышевский был оклеветан и тем самым пострадал за вверенный ему Богом народ, проживающий на территории Запорожья, но при этом он не нарушил верности православному престолу.

В основу формирования Сечи исторически был положен принцип не национального, а религиозного самоопределения. Чтобы стать казаком, нужно было быть только мужчиной и православным, национальность не играла никакой роли. Среди казаков были представители практически всех народов Восточной Европы, вплоть до татар и евреев, которые перед вступлением в Войско Запорожское принимали православие. Известны факты, что даже атаманами и полковниками на Сечи становились не только малороссы.

Но нашей целью не является установление исторической правды о причинах ликвидации Запорожской Сечи. Для нас важно, что правда Божия была на стороне Петра Калнышевского. И царская власть, и запорожское казачество вызваны к жизни промыслом Божиим для защиты и охранения веры Православной. Когда же казачество в своем большинстве отступило от идеала православного рыцарства, о чем свидетельствует легкость, с которой запорожские казаки готовы были идти под турка ради сохранения своих «вольностей», тогда промысел Божий попустил разрушить Сечь. И когда большая часть русского народа отступила от веры, то Господь лишил его царской власти. Здесь участь последнего запорожского атамана Петра Калнышевского можно сравнить с участью последнего русского святого царя Николая II.

Что касается глубокой православной веры Петра Калнышевского, то об этом пишут все светские историки, исследующие его жизнь и деятельность. Не вызывает сомнения, что православная вера была стержнем жизни последнего кошевого. Происходя, как предполагают, из духовного сословия, Петр Иванович любил православное богослужение и разбирался в его тонкостях. На должностях войскового судьи и особенно кошевого атамана он прославился как щедрый благотворитель церквей и строитель храмов, которые возводил часто исключительно за свой счет. С его именем связано не только возведение церквей в густозаселенной Гетманщине, но и обустройство христианских храмов в степной зоне Запорожья, заселяемой его стараниями православным людом. Именно благодаря ему в запорожском крае возникла упорядоченная церковная организация, распространившая свою духовную власть далеко вглубь бывшей кочевнической степи.

Много лет праведный Петр Калнышевский общался с преподобным Паисием Величковским, активно помогал материально афонскому братству старца Паисия на Святой Горе и в Молдовалахии. Сохранившиеся письма преподобного Паисия к праведному Петру Калнышевскому доносят свидетельства о добродетелях Калнышевского, поддержку и поучения преподобного «христолюбивому воинству». Последний предводитель запорожских казаков был также ктитором афонского казачьего скита «Черный Вир», Свято-Ильинского скита, монастыря Симонопетра на Афоне и монастыря Драгомирна в Румынии, других обителей и храмов. Передавал он щедрые пожертвования и к Гробу Господню в Иерусалиме. В одном из последних своих писем к Петру Калнышевскому за 1772 г. преподобный Паисий Величковский, обращаясь к будущему мученику, пророчески заканчивал такими словами: «Созидает Вам Христос храмину нерукотворену вечну на небесех, за украшение обителей украсит душу Вашу венцем неувядающим, за приодеянии нагих удов Христовых одеет душу Вашу нетления одеждою и сподобит в Небесном Своем чертозе вечно наслаждатися божественныя Своея славы»

Вся духовная сила христианской натуры последнего запорожского кошевого проявилась в смиренном и безропотном принятии от Господа своего креста в период Соловецкого заточения. Несмотря на то, что он пострадал от царской власти, это не значит, что он перестал её чтить (даже на склоне своих лет свою тюремщицу царицу Екатерину II он поминал не иначе как «блаженная и вечнодостойная памяти всеавгустейшая императрица великая Екатерина»). В монастыре с Калнышевским в течение всего его соловецкого заточения обращались строго: содержали безвыпускно в монастыре и удаляли не только от переписки, но и от всякого общения с посторонними людьми. Это положение не изменилось вплоть до 1801г. Только святость жизни в таких условиях может уберечь человека от умопомешательства. А то, что его образ жизни был затворническим, свидетельствуют и его вопросы к крестьянам, случившимся быть на Соловках: «Кто царем теперь? Как цари живут нынче, и какие благополучия на Руси теперь?» Как сильно эти вопросы и это «святое любопытство» напоминает вопросы преподобной Марии Египетской к авве Зосиме: «Скажи же мне, отец, как теперь живут христиане, царь и святые церкви?».

Следует отметить, что рассказы о бесчеловечных условиях содержания Калнышевского в колодочной яме, распространенные в публицистике, являются мифом, бросающим тень на Православную Церковь, которая якобы допускала столь страшные условия в древней и знаменитой своей святостью обители. Условия содержания Калнышевского были строги и тяжелы морально и духовно, но материально достаточно сносны и безбедны, о чем свидетельствуют богатые дары, которые Петр Иванович, следуя своему боголюбивому нраву, преподносил Соловецкой обители (к слову сказать, только стоимость ценных подарков монастырю составила половину всех выделяемых средств на содержание запорожского кошевого, а сколько было роздано Петром Ивановичем на милостыню – одному Богу известно).
Так что, когда мы говорим о соловецком кресте Петра Калнышевского, то имеются ввиду моральные страдания человека, невинно обвиненного, лишенного всех гражданских прав и свобод и заключенного в узы. В этом христианский подвиг веры Петра Калнышевского можно сравнить с подвигом веры ветхозаветного Иова Многострадального.
И действительно, последний кошевой атаман место своей скорби воспринял как место духовного подвига. В традиции было у запорожцев, если они не погибали на войне, то часто уходили заканчивать дни своей земной жизни, подвизаясь в подвигах духовных в монастыре. Видимо, в свое время такую кончину себе готовил и Петр Калнышевский, будучи еще кошевым атаманом. Поэтому со спокойным духом Петр Иванович принял волю Божию, когда царским указом был заточен в монастыре, куда и так стремилась его душа.

Заключение в Соловецком монастыре сделало Калнышевского еще более религиозным; жил он, по аттестациям властей, чрезвычайно тихо и спокойно, ревностно исполняя требуемые Православной Церковью обряды, регулярно исповедовался и причащался.
В ответ на дарование ему свободы Александром I кошевой писал, что и «здесь (в Соловецком монастыре) оною (свободой) наслаждаюсь в полной мере». Таким образом, согласно свидетельству самого Петра Ивановича, в конце жизни он достиг той духовной свободы, к которой стремится всякий православный христианин. Не желая покидать монастырь после помилования в 1801 году императором Александром I, бывший атаман просил оставить его «в обители сей ожидать со спокойным духом приближающегося конца своей жизни», чтобы «остаток дней своих посвятить в служении Единому Богу в сем блаженном уединении, к коему чрез двадцатипятилетнее время своего здесь пребывания привык я совершенно».

Итак, следуя старому запорожскому обычаю, Петр Калнышевский остался доживать свой век в православном монастыре. Его благочестивая жизнь и откровенная набожность, без сомнения, внушала искреннее уважение монашеской братии. Получив свободу, Петр Иванович сделался простым послушником Соловецкой обители и, прожив два года на свободе, почил в мире с людьми и Богом «смертью благочестивою доброю» 31 октября (ст.ст.) 1803г. Последний кошевой атаман Запорожской Сечи был похоронен на почетном месте – южном подворье Спасо-Преображенского собора, рядом с могилами видного государственного и церковного деятелей начала XVII века Авраамия Палицына и соловецкого архимандрита Феодорита.

В 1856 году по распоряжению архимандрита Александра Павловича на могиле Калнышевского была установлена плита, на которой высечена эпитафия, которая как нельзя лучше отражает духовный подвиг на Соловках последнего кошевого атамана Запорожского Войска Низового: «Господь наш Иисус Христос положил душу свою на кресте за всех нас не хочет смерти грешника. Здесь погребено тело в Бозе почившего Кошевого бывшей некогда запорожской грозной сечи козаков, Атамана Петра Калнышевского, сосланного в сию обитель по Высочайшему повелению в 1776 году на смирение. Он в 1801 году по Высочайшему повелению снова был освобожден, но уже сам не пожелал оставить обитель в коей обрел душевное спокойствие смиренного христианина, искренне познавшего свои вины. Скончался 1803 года октября 31 дня в Суб. 112 лет от роду, смертию благочестивою доброю. Блажени мертвии умирающие о Господи: Аминь».

Народное почитание последнего кошевого, началось с момента разрушения Запорожской Сечи. Среди простого народа распространялись былины об атамане, поучительные истории. Сохранилось ряд икон Богородицы, на которых в числе предстоящих пред Царицей Неба и земли изображен и П.И. Калнышевский. Так на иконе, написанной в 70-х годах XVIII века, изображена Богородица, по сторонам от которой стоят Святитель Николай и Архистратиг Михаил. Под ними нарисованы две группы казаков, среди которых были кошевой атаман П.И. Калнышевский и войсковой писарь И. Глоба. Из уст кошевого атамана, который поднял голову к Богородице, исходят слова: «Молим, покрой нас Честным Твоим Покровом и избави нас от всякого зла…».