Отец Сергий пишет: «Каждый православный с первых дней жизни в церковной ограде ежедневно произносит Символ веры. И хотя это вероучительный текст, мы произносим его нараспев, как молитву, поскольку он содержит главные истины нашего спасения – учение о Едином Боге, прославляемом в Троице, и о домостроительстве Господнем – Его Промысле о человеке. Сегодня мы произносим его в утренних молитвах, всем храмом воспеваем за Литургией, напоминая себе, что эти священные слова – борты корабля нашего спасения, Церкви Христовой, и перешагнув их, мы попадем в бушующее море, сулящее неминуемую гибель. Символ веры – это первые слова, которые мы произносим в храме во время Таинства Крещения, когда приносим присягу Небесному Царю. В первые века церковной истории существовало несколько Символов веры. Это были тексты, которыми христиане свидетельствовали о своей вере при вступлении в Церковь.

Мы произносим и исповедуем Никео-Константинопольский Символ веры. Он называется так потому, что был составлен и утвержден двумя Вселенскими Соборами – Никейским в 325 году и Константинопольским в 381 году. Последующие соборы утвердили его и постановили не изменять в будущем содержание этого вероучительного текста».

Отец Сергий поясняет, что «Необходимость составить единый для всех Поместных Церквей Символ веры возникла потому, что начали возникать лжеучения – ереси, распространение которых нужно было пресекать.

Первым еретиком, осужденным на Вселенском Соборе, был александрийский священник Арий. Он учил, что Бог Сын неединосущен Отцу, сотворен Отцом, и что было время, когда Сына не было. Его учение было очень распространено и некоторое время даже становилось господствующим в поздней Римской империи.

Император Константин Великий в 313 году издал Миланский эдикт и установил свободу вероисповедания, уравняв христианство и остальные религии в правах. К нему, как к правителю и гаранту справедливости, стали обращаться с просьбами о разрешении споров между сторонниками разных христианских учений. К III веку в Александрии учение Ария получило большое распространение. Александрийский епископ Александр дважды собирал Поместные Соборы, которые осуждали арианскую ересь. На соборах в том числе присутствовал святитель Афанасий Великий. Но это не остановило Ария – еретик уехал в Палестину и заручился там поддержкой своего друга – епископа Евсевия Никомедийского.

Первый церковный историк и друг императора Евсевий Кессарийский (не путать с Никомедийским!) в своей «Церковной истории» пишет, что Константин Великий был недоволен дискуссией Александра Александрийского и Ария и написал им письмо, в котором предложил оставить спор. Передать письмо он отправил святителя Осию Кордубского, который впоследствии стал председателем I Никейского Собора и одним из авторов Никейского Символа веры. Обе стороны ответили правителю в письмах: Александр писал о том, что удалил Ария из церковного общения, а тот жаловался на несправедливое отношение к себе. В итоге император предложил завершить дискуссию на Вселенском Соборе».

Отец Сергий рассказывает: «Первый Вселенский Собор открылся в Никее 14 июня 325 года. Сейчас на месте древней Никеи стоит турецкий город Изник, а в тот момент это был один из важных городов империи. Главные вопросы Собора – обсуждение учения Ария и вопрос об исчислении Пасхалий. Дело в том, что в разных Поместных Церквях сложились разные традиции празднования Пасхи и следовало определить одну из них для признания всей Церковью. На Соборе было 318 епископов из Поместных Церквей Востока и Запада. Участники Собора разделились на две партии – православную и арианствующую. Причем ариане смотрели на оппонентов с толикой снисхождения, как на бесхитростных невежд. Почетным председателем Собора стал сам император, который, по свидетельству историка Евсевия, действовал как «примиритель». Из епископов первенствующим называют святителя Осию Кордубского, который значится в списке отцов Собора на первом месте.

После обсуждения отцы Вселенского Собора осудили ересь Ария и в противовес ложному учению предложили Символ веры, который провозглашал, что Сын «единосущен (ὁμοούσιος) Отцу» и является тем же самым Богом по сущности, что и Отец.

Учение отцы утвердили большинством голосов, включая убежденного арианина Евсевия Никомедийского, а нескольких епископов, отказавшихся принять решение, с Собора удалили. Впоследствии этот Символ веры был дополнен на II Вселенском Соборе, о котором мы побеседуем в следующем выпуске. Никейский Cобор принял 20 канонов, среди которых установление минимального срока оглашения для новообращенных, запрет на стояние на коленях по воскресным дням и в Пасхальный период, положения о рукоположении епископов».

Отец Сергий замечает, что «У современного читателя может возникнуть вопрос: какое отношение все это имеет к нам? Влияют ли догматы на обыденную жизнь? Ну, заповеди – понятно, по ним мы определяем, как следует поступать, а как не следует. Но как изменится жизнь христианина от того, что Бог Сын единосущен Богу Отцу? Мы верим, что каждый догмат влияет на духовную жизнь христианина решающим образом. Не случайно конфликт Римской Церкви с остальными Поместными Церквами начался с одного единственного слова, которое они добавили в Символ веры. Какое это слово и как оно там оказалось – скажем чуть позже. Сейчас лишь напомним, что итог этого конфликта – это раскол, который так и не удалось уврачевать за без малого тысячу лет христианства.

Собственно, и в земной жизни у нас есть убеждения, которые влияют даже на то поведение, к которому прямо не относятся. Например, вы сейчас читаете газету или страничку на сайте, где написана эта статья. На вас влияет убеждение, что вы находитесь в безопасности, и не нужно никуда выбегать из здания. Если бы вы думали (подчеркну – только думали, как на самом деле, кто его знает), что вам грозит опасность, ваше поведение изменилось бы коренным образом. Или убеждение более высокого уровня: воцерковленная женщина говорит соседке: «Тебе бы в храм сходить!». И слышит в ответ: «Ты знаешь, некогда. Работы много, домашние дела. Надо бы, но не могу пока». Как думаете, насколько ей в действительности «надо»? И было бы ей «некогда», если бы она узнала, что больна смертельной болезнью и нужна срочная операция? Ответ очевиден: это вопрос приоритетов.

Так вот, вопрос учения о Боге – намного, неизмеримо выше, чем те примеры, которые мы сейчас привели. От признания Христа Богом или «творением» зависело все понимание Его земного пути – воплощения, подвига и крестной смерти. Действительно ли Человек Иисус соединяет Бога и человека? Или между небом и землей – все та же пропасть? Освободил ли Он человечество от рабства греху или по-прежнему мы обречены на смерть и разделение?».

«Победа Никейского учения о «единосущии» Сына Отцу стала первым ответом, который прозвучал для всей Церкви. Христос – истинный Бог наш, Боговоплощение – подлинное явление среди людей Единородного Сына Божия, любви Отца и общения Святого Духа – совершенной Триединой Жизни. Впереди было еще много соблазнов, еретических искажений, которые следовало вычленить и побороть, но первый и главный ответ о Боге Сыне нам оставили отцы Первого Вселенского Собора». – подчёркивает протодиакон Сергий Епифанцев.