В сообщении монаха Илии (Каунникова) говорится: «Жизнь монашеских обителей нынешней Белгородчины в опасном XVII веке была тревожной. Деревянные храмы и кельи не выдерживали татарских нашествий и неоднократно погибали вместе со своими святынями в огне пожаров. И если монастыри Центральной России обрастали крепостными стенами да башнями, то здесь, на окраине, у самого Дикого Поля, иноки, скрываясь от света земного, рыли пещеры в меловых холмах неподалеку от реки Оскол.

Самой известной обителью Белгородчины, прославившейся среди наших современников своими пещерами, является Свято-Троицкий Холковский мужской монастырь. Тысячи паломников ежегодно посещают его подземелья, вырытые черноризцами в меловой толще холмов. В пещерном храме еженедельно совершаются богослужения, в наши дни он расширен и украшен резными меловыми иконами на его стенах. О других же монастырских пещерах на Белгородчине известно лишь небольшому кругу лиц. История этих обителей и вовсе мало исследована.

Пещеры, расположившиеся неподалеку от старооскольских сел Шмарное и Новая Деревня, принадлежали некогда Таволжанной во имя Зосимы и Савватия Соловецких мужской пустыни. В них и поныне сохранился храм с колоннами и подобием купола, погребальная камера и несколько ходов с хозяйственными помещениями.

Об истории монашеской обители известно мало. До нашего времени из XVII века дошли имена игумена Сампсона, монахов Феодосия и Адама Дроновых и Сергия и Макария Денисовых. О последних также известно, что они были братьями-близнецами. В обители также служил белый диакон Григорий Гребенкин. Монастырю принадлежала также деревня Коростово (в наше время село Приосколье). По упразднении Таволжанной пустыни в начале XVIII века ее пещеры долгое время оставались заброшенными. В 1850 году крестьянин из соседней деревни Долгая Поляна Владимир Костелев возносил здесь Богу свои молитвы, поставив в пещерах иконы. В наше время богослужения в подземном храме бывшего монастыря совершаются духовенством Старого Оскола.

Другим монастырем, чьи пещеры дошли до нас из далекого XVII века лишь в руинах, являлась Покровская Карпова пустынь, располагавшаяся близ небольшого Карпова озерца рядом с Новым Осколом, от которого она и получила свое название. Об истории этой пустыни известно очень мало. В исторических документах сохранились лишь имена настоятелей Давида и Гурия, да подвижника монаха Игнатия, носившего на теле тяжелые кованые вериги.

Исследователи Белгородчины часто путают эту тихую пещерную обитель с Троицким мужским и Зосимо-Савватиевским женским монастырями близ несуществующего уже города Карпова, построенного некогда рядом с Белгородом как крепость оборонной от татарских нашествий черты. Впрочем, и в Покровской Карповой пустыни, помимо пещер, имелись деревянные церковь и кельи. Но достоверно сказать, были ли заселены ее пещеры постоянно, на данный момент нельзя».

В сообщении отмечается, что «Древний Успенско-Николаевский Пристанский Валуйский монастырь был ровесником династии Романовых и просуществовал более трех веков, пока в 1924 году не был окончательно закрыт советскими властями. Теперь на его месте находятся возрожденный величественный Николаевский кафедральный собор и… женская колония.

Здесь, неподалеку от места впадения реки Валуй в Оскол, в высоком меловом холме располагался пещерный скит. Хотя история самого наземного монастыря и его святынь изучена довольно хорошо, но, однако же, нельзя с точностью сказать о времени создания и этих пещер, как, впрочем, и всех вышеперечисленных пещерных комплексов. Известно, что в начале XX века монастырской братией эти древние пещеры были расчищены от завалов и в летнее время в них проживал подвижник монах Иаков. В зимнее же время братия забирала подвижника в теплую обитель. В пещерах также был обустроен храм в честь священномученика Игнатия Богоносца, а над самим холмом с пещерами выстроен деревянный храм Преображения Господня. Сам же холм монастырской братией был назван Фавором. В наше время, возрождая пещерный скит, названия храмов были изменены: пещерный храм был назван Преображенским, а новопостроенный над ним деревянный – в честь Игнатия Богоносца.

Расположившаяся на самом севере Донетчины Успенская Святогорская лавра, казалось бы, не имеет никакого отношения к Белгородской земле, кроме разве того факта, что расположена она на берегу реки Северский Донец, в которую неподалеку вливает свои воды все тот же Оскол. Здесь, на высоком берегу, в меловых холмах располагаются и длинные (в несколько километров) коридоры пещер с церквями, кельями, трапезной, усыпальницей и прочими помещениями. Во все том же тревожном XVII веке пещерный монастырь, а тогда Успенская Святогорская пустынь, был стратегическим пунктом как для укрытия от татар, так и для оповещения русских войск при татарских набегах.

Сейчас в пещерных храмах, как и прежде, проходят ежедневные богослужения, а сам монастырь вновь оказался на передовой меж двух огней.

Помимо пещер, Святогорская лавра духовно близка нам именами нескольких святых, чьи лики запечатлены на иконе Собора преподобных отцов, во Святых Горах на Донце подвизавшихся.

Святитель Иларион (Григорович), епископ Крутицкий, управлявший некоторое время Московской епархией, был уроженцем Черниговщины. Окончив духовную академию и приняв монашеский постриг, он был рукоположен в священный сан. Потрудившись преподавателем Киевской духовной академии, а затем Харьковского коллегиума, будучи возведен в сан архимандрита, он стал настоятелем Святогорской пустыни Белгородской епархии, которой руководил пять лет. В 1738 году он был назначен настоятелем Белгородского Николаевского монастыря, которым управлял два года. В 1748 году архимандрит Иларион был возведен в архиерейский сан. Владыка был знаменит в народе своим нестяжанием и строгостью к самому себе. После его кончины к его гробнице в Москве постоянно стекался народ, а на стене склепа была сделана запись о жизни и подвигах святителя.

Преподобноисповедник схиархимандрит Михаил (Галушко), уроженец Харьковщины, с 16 лет был послушником Святогорской пустыни. В 1922 году, когда пустынь была закрыта большевиками, отец Михаил возглавил общину оставшихся иноков, поселившихся неподалеку от родного монастыря. В феврале 1924 года епископом Харьковским Онуфрием (Гагалюком), впоследствии первым епископом Старооскольским, а затем последовательно Белгородским и Курским, иеромонах Михаил был возведен в сан игумена. При освобождении Красной Армией Слобожанщины от немецких оккупантов в 1943 году он был обвинен в сотрудничестве с фашистами и заключен в тюрьму. Скончался отец Михаил в 1961 году в Харькове. Его мощи в настоящее время находятся в Успенском соборе Святогорской лавры.

Преподобноисповедник игумен Иоанн (Стрельцов), еще один уроженец Харьковщины, также с юных лет был послушником Святогорской пустыни. В 1910–1914 годах обучался в миссионерской школе при обители. С началом Первой мировой войны был мобилизован на фронт, а в 1918 году – призван в Красную Армию. Начальником 3-го эвакуационного военного красноармейского лазарета бывший послушник был назначен комендантом всех зданий обители и временно заведующим хозяйством над ранеными и больными тифом красноармейцами. Оставаясь человеком верующим, в 1921-ом он принял монашеский постриг, а еще через три года был рукоположен в диаконский сан епископом Харьковским Онуфрием (Гагалюком), впоследствии первым епископом Старооскольским, а затем последовательно Белгородским и Курским. После закрытия монастыря и превращения его в дом отдыха, не желая покидать места пострига, отец Иоанн временно исполнял обязанности заведующего домом отдыха, за службу получил письменную благодарность от гражданских властей. В 1937 году иеромонах Иоанн был осужден на 10 лет лагерей, но был досрочно освобожден в 1943 году. По пути домой, во время посещения Благовещенского собора города Мурома, по ходатайству настоятеля собора протоиерея Вениамина и по просьбе прихожан архиепископом Владимирским Сергием отец Иоанн был назначен настоятелем Успенской церкви в селе Крюково возле города Гусь-Хрустального. К этому времени относятся первые свидетельства о его чудотворениях. Скончался отец Иоанн в сентябре 1970 года, после того как отслужил Божественную литургию и исповедовался приехавшему духовнику».