В сообщении, которое подготовил Александр Гончаров, говорится: «Герб Российской Федерации хорошо известен каждому гражданину. Это двуглавый орел с коронами, держащий скипетр и державу, а на груди его находится красный щит со всадником – святым великомучеником Георгием Победоносцем, поражающим копьем дракона или змия, символизирующего зло.

Элемент общероссийского герба со святым Георгием перешел с герба Москвы. Но мало кто ведает, что вплоть до эпохи царя Алексея Михайловича на некоторых монетах, печатях и даже гербе столицы изображался святой на коне и с соколом на руке. Иногда он запечатлевался и рядом с великомучеником Георгием Победоносцем.

Историки давно поняли, что этим святым является мученик Трифон Апамейский, живший в III веке от Р. Х. и высокочтимый на Руси и во всем православном мире».

Александр Гончаров рассказывает: «Из древнего жития мы знаем, что мученик Трифон был крестьянским сыном и пас гусей на берегу озера. С отроческих лет он получил от Господа дар чудотворения. Лечил людей, изгонял бесов и спас от голода жителей селения Кампсады, прекратив нашествие на поля и другие угодья вредных насекомых, гадов и животных.

Мученика Трифона император Гордиан призвал к своей дочери, одержимой бесом. Повинуясь власти, святой отправился в путь. Но только он стал подходить к столице, как бес в ужасе покинул тело девицы, вопя: «Не могу больше здесь находиться, потому что приближается Трифон и на третий день придет сюда, не могу более терпеть».

По просьбе Гордиана святой приказал бесу-мучителю предстать перед собой. И все увидели черного пса с горящими глазами, трепещущего перед юношей. Император, поразившись делам святого, достойно одарил его, но тот все раздал бедным.

Пострадал за веру Христову мученик Трифон уже при императоре Декии, который устроил новые страшные гонения на христиан. Претерпев жесточайшие мучения и издевательства, святой не отрекся от Бога, не поклонился идолам и был усечен мечом.

В соответствии с житием на византийских иконах мученик Трифон показан с крестом в руке и иногда с виноградной лозой в другой руке. На более поздних греческих иконах его изображали еще и с ящичком лекаря, а на болгарских − с инструментом для обрезания лозы».

Как рассказывает «Православное Осколье», «Мученик Трифон с соколом и на коне изображался первоначально только на русской православной иконе, что связано с чудом, произошедшим именно на нашей земле.

Оно нашло описание не только в русском варианте жития, но и в художественной литературе. А. К. Толстой в одном   из   эпизодов романа «Князь Серебряный» передает следующий рассказ царского сокольника (ухаживавшего и следившего за ловчими птицами): «…Выехал государь, будет тому с неделю, на птичью потеху. Напускал Адрагана раза два; как на беду, третий-то раз дурь нашла на Адрагана. Стал он бить соколов, сбил Смышляя и Кружка, да и давай тягу! Не успел бы ты десяти просчитать, как он у тебя и с глаз долой. Я было скакать за ним, да куды! Пропал, будто и не бывало. Вот доложил сокольничий царю, что пропал Адраган. Царь велел меня позвать, да и говорит, что ты-де, Тришка, мне головой за него отвечаешь; достанешь − пожалую тебя, не достанешь − голову долой! Как быть? Батюшка-царь ведь не шутит! Поехал я искать Адрагана; шесть ден промучился; стало мне уж вокруг шеи неловко; думаю, придется проститься с головой. Стал я плакать; плакал, плакал, да с горя и заснул в лесу.

Лишь только заснул, явилось мне, сонному, видение: сияние разлилось меж деревьев, и звон пошел по лесу. И, слыша тот звон, я, сонный, сам себе говорю: то звонят Адрагановы колокольцы. Гляжу, передо мной сидит на белом коне, весь облитый светом, молодой ратник и держит на руке Адрагана: “Трифоне! − сказал ратник, − не здесь ищи Адрагана. Встань, ступай к Москве, к Лазареву урочищу. Там стоит сосна, на той сосне сидит Адраган”. Проснулся я, и, сам не знаю с чего, стало мне понятно, что ратник был святой мученик Трифон. Вскочил я на коня и поскакал к Москве. Что ж, Максим Григорьич, поверишь ли? как приехал на то урочище, вижу: в самом деле сосна, и на ней сидит мой Адраган, точь-в-точь как говорил святой!».

Писатель отнес событие к эпохе царя Ивана IV Грозного. Но на самом деле он ошибся, полагая, что смертная казнь могла постигнуть сокольника только при этом государе.

Вопрос заключается в том, что великие князья и цари до Петра I, кроме управления своими владениями, участия в богослужениях, предводительства воинством в походах, строительства городов, крепостей, монастырей и храмов, почитали важнейшим занятием охоту, которая показывала всем подданным ум, удачу, силу, ловкость и смелость правителя.

Причем основания находились не в каких-то мирских обычаях, но в самой Библии. Чтобы проверить, достаточно заглянуть в Книгу Бытия: «Хуш родил также Нимрода; сей начал быть силен на земле; он был сильный зверолов пред Господом [Богом], потому и говорится: сильный зверолов, как Нимрод, пред Господом [Богом]. Царство его вначале составляли: Вавилон, Эрех, Аккад и Халне в земле Сеннаар». (Быт. 10:8−10). И еще: «Дети выросли, и стал Исав человеком искусным в звероловстве, человеком полей; а Иаков человеком кротким, живущим в шатрах». (Быт. 25:27). Учитывая, что Нимрод был царем, а Исав стал прародителем царей Едома, то звероловство «пред Господом» полагалось достойным делом и для любых православных правителей.

Охота с соколами (кречетами) занимала далеко не последнее место в расписании быта и политики русских государей.

В Москве имелся специальный «сокольничий путь», пролегавший мимо сел Сущево и Напрудное (теперь это территория мегаполиса). И как раз около Напрудного и поставили храм в честь святого мученика Трифона. Предположительно в том месте, где и свершилось само чудо.

Время возникновения Свято-Трифоновской церкви сейчас большинством ученых датируется между 1470-м и 1500-м годами. По преданию, ее (или ранее часовню) заложил человек, удостоившийся чудесного видения, сокольничий Трифон Патрикеев, принадлежавший к знатному московскому роду потомков литовского великого князя Гедимина.

В этом храме, скорее всего, и появилась первая роспись с мучеником Трифоном в виде всадника с соколом на руке».

Александр Гончаров отмечает, что «К сожалению, в XVIII столетии о мученике Трифоне как символе православной власти стали забывать, что непосредственно связано с повальной вестернизацией образованных слоев общества, секуляризацией жизни, ограничением влияния Церкви на государство и нахождением на российском престоле императоров, чуждых русской традиции.

Неслучайно офранцуженные и онемеченные аристократы отказываются от имени Трифон, предпочитая более «благозвучные», по их мнению, имена.

В комедии Д. И. Фонвизина «Недоросль» и басне И. А. Крылова «Тришкин кафтан» Трифон – это имя для простонародья.

А в «Бежином луге» И. С. Тургенева Тришка вообще выступает как имя антихриста в одной из «страшилок», рассказанной в кругу крестьянских детей. Получается, что когда верхи настигает безверие, то низы попадают в лапы суеверия…

В XX столетии Россию-Русь накрыли революция, гражданская и две мировые войны, репрессии и много иных бед. Так и происходит, когда народ отказывается от своей веры, прилепляется к материализму и отрицает Господа и святых Его.

Но сейчас нам дан Творцом шанс все исправить. Атеистическое господство ушло в прошлое. Мы должны вспомнить все то, на чем держалась Русь, в том числе и угодников Божиих. И 14 февраля надо не бездумно отмечать коммерческий «Валентинов день», а идти в храм и помолиться перед иконой святого мученика Трифона, дабы он упросил Господа нашего Иисуса Христа помочь России и нам пройти смутные дни XXI века без потери чести, совести и самих себя.

И пусть православное сердце оживится от слов тропаря: «Мученик Твой, Господи, Трифон во страдании своем венец прият нетленный от Тебе, Бога нашего: имеяй бо крепость Твою, мучителей низложи, сокруши и демонов немощныя дерзости. Того молитвами спаси души наша».