В сообщении, которое подготовил Александр Гончаров, говорится: «Император Александр III любил говорить: «Во всем свете у нас только два верных союзника − наша армия и флот. Все остальные при первой возможности сами ополчатся против нас». И с этим не поспоришь. История же русского флота не менее интересна, чем армии, хотя ей традиционно уделяют меньше внимания, ибо Россия является самой крупной континентальной державой. А история флота, бережно хранящая имена великих флотоводцев: Григория Спиридова, святого праведного Феодора Ушакова, Михаила Лазарева, Павла Нахимова и Степана Макарова, все же имеет «белые пятна».

Шел 1877 год. Гремела Русско-турецкая война. Преградой для сильной сухопутной армии России стала широкая река Дунай. Переправу через нее турки постоянно старались сорвать. Для противодействия им кораблей не хватало, вот и стали русские перебрасывать с Балтийского моря различные суда, в том числе и переданные из гражданского флота.

Паровой прогулочный катер «Шутка» был построен в 1871 году на британских верфях. Накануне войны наследник престола, цесаревич Александр Александрович (будущий царь Александр III) передал его военно-морскому министерству.

Командование над «Шуткой» принял лейтенант Николай Скрыдлов (1844–1918), пришедший добровольцем на Черноморский флот. Катер превратили в миноносец, который не только ставил мины, но и мог активно атаковать противника: на носу и корме располагались длинные шесты с минами, к которым были подведены провода.

В начале июня «Шутка» совершила то, что до этого никогда не делали русские катера на Дунае. Занимаясь своей привычной работой на катере, матросы ставили минные заграждения. На борту судна кроме членов экипажа находился известный художник и путешественник Василий Верещагин, закончивший Морской кадетский корпус и являвшийся другом капитана «Шутки».

Русский катер столкнулся в бою с турецким пароходом «Эрекли», имевшим пушки и по составу численно превосходящим экипаж «Шутки» почти в три раза. Турки нанесли удар по катеру картечью, желая заставить его или капитулировать, или отступить. Командир Скрыдлов же бежать не собирался. «Шутка» двинулась на сближение с «Эрекли». Турецкий огонь усилился. Но русский миноносец, приблизившись вплотную к пароходу, нанес  удар своей миной на шесте. Однако взрыва не последовало. Картечь перебила провода. Скрыдлов получил ранение обеих ног. Ранен был и Верещагин.

Турки в испуге постарались как можно быстрее и подальше удалиться от «сумасшедшего» русского катера.

Когда «Шутка» вернулась к своему берегу, Скрыдлова пришлось выносить на руках. За подвиг Николай Скрыдлов был удостоен ордена Святого Георгия IV степени. В дальнейшем Николай Илларионович Скрыдлов командовал разными кораблями нашего флота. В 1894 году его мы уже застаем в чине контр-адмирала.

В 1896 году вспыхнуло восстание на греческом острове Крит, входившем в состав Османской империи. Восставших поддержала независимая Греция. Но турки наголову разбили греков, а населению Крита грозил геноцид. И только вмешательство больших европейских держав помешало резне.

Николай Скрыдлов в это время командовал российским отрядом кораблей, который подошел к Криту. Русский флотоводец проявил недюжинный дипломатический талант, чтобы защитить островитян-греков. За это он был избран почетным гражданином Афин.

На всех своих постах Николай Илларионович Скрыдлов верно служил Отечеству. Ему довелось командовать и Черноморским и Тихоокеанским флотом. Во время Русско-японской войны (1904–1905) Скрыдлов, возглавив флот после гибели еще одного выдающегося русского флотоводца Степана Макарова, не допустил взятия японцами Владивостока и провел несколько успешных операций близ Кореи. В отставку он вышел в чине адмирала.

Однако конец его яркой, блестящей, как награды на парадном мундире, жизни был печален, даже трагичен. В 1918 году Николай Скрыдлов, лишенный советской властью пенсии, одиноко скончался в своей квартире от голода».

Александр Гончаров рассказывает: «Иван Константинович Григорович (1873–1930) являлся потомственным моряком. И выбор для своей карьеры сделал однозначный – служить в военно-морском флоте Российской империи.

Надо сказать, что Бог наделил Григоровича многими талантами. Его сокашники по Морскому училищу в Санкт-Петербурге и родные великолепно знали, что у Григоровича имеется дар художника. Но Иван Константинович не мыслил своей жизни без моря. В 1874 году он выпустился из училища мичманом, а первый большой морской поход состоялся в 1878 году. Григорович принял участие в Цимбрийской экспедиции. Группа русских моряков была переправлена на немецком пароходе «Цимбрия» в Соединенные Штаты Америки, где были закуплены три судна для противостояния с Великобританией в Атлантическом океане, желавшей пересмотреть итоги Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Русские корабли должны были перерезать морские коммуникации для английских судов, чтобы в Лондоне задумались и отказались от вмешательства в переговорный процесс между Россией и Турцией.

Карьера Ивана Константиновича шла успешно. И в 1896 году капитан II ранга Григорович удостаивается ордена Святого Владимира IV степени с бантом за участие в 20 морских кампаниях, где он командовал кораблями самых разнообразных классов. Далеко не каждому флотоводцу удавалось такое.

В том же году Григоровича отправляют на должность военно-морского атташе в Англии. Русская разведка всегда числила британцев в качестве вероятных военных противников. Попутно Иван Константинович курирует строительство броненосца «Цесаревич» и крейсера «Баянъ» во Франции.

В 1903 году Григорович, командуя «Цесаревичем», совершил переход из французского порта Тулон в Порт-Артур – русскую крепость на Тихом океане.

В январе 1904 года Япония без объявления войны напала на Россию. Броненосец «Цесаревич» вместе с другими русскими кораблями подвергся внезапной атаке японских миноносцев. Корабль был подорван, получил опасный крен. Григоровича контузило. Но русский корабль продолжал вести огонь по японцам, что предотвратило прорыв врага в Порт-Артур с моря.

В марте И. К. Григорович получает чин контр-адмирала и назначается командиром порта Порт-Артура.  И в этой должности он развернул свои организационные способности во всю ширь. Современник так оценил дела командира порта: «Энергия и распорядительность Ивана Константиновича творят чудеса… Флот существует, и заслуга в том Григоровича бесспорна».

В 1911 году уже адмирал Иван Константинович Григорович императором Николаем II назначается на пост морского министра, который он занимал вплоть до февральского переворота.

Григорович запустил программу строительства необходимых России кораблей и подводных лодок. И чаще его видели не в кабинете министра, а на верфях. О выдающихся делах Ивана Константиновича свидетельствует такой факт: в 1939 году советский флот состоял в своей основе – все линкоры, 40% крейсеров, треть эсминцев – из судов, спущенных на воду при нём.

В 1917 году Временное правительство отправило Григоровича в отставку. А из СССР он уехал в 1924 году. Жил Иван Константинович скромно. Продавал свои картины. Скончался адмирал во французском Ментоне.

В 2005 году прах адмирала был перенесен в Россию и захоронен на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры. На надгробном камне адмирала Ивана Григоровича имеется надпись: «Всегда любимая, всегда дорогая, о Россия, иногда вспоминай о нем, кто так много думал о тебе…».