В сообщении, подготовленном Александром Гончаровым, говорится: «В 1862 году в Великом Новгороде был торжественно открыт памятник «Тысячелетие России». Авторы монумента – скульпторы Михаил Микешин, Иван Шредер и архитектор Виктор Гартман. Композицию памятника составляют фигуры выдающихся людей нашей страны.

Примечательно, что сначала фигуру императора Николая I  Павловича Микешин предложил не размещать – в угоду «либеральной» общественности. Тогда правящий царь Александр II Николаевич возмущенно спросил: «А батюшка где?» Не желая спорить с монархом, авторы установили и скульптуру Николая Павловича».

Чем  же так не угодил «прогрессистам» этот император, возглавлявший державу на протяжении почти 30 лет в 1825-1855 годах?

Как поясняет Александр Гончаров, «Современник Николая I, создатель «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимир Иванович Даль писал: «Мало славы служить из одной корысти; нет, послужи-ка ты под оговором, под клеветою, верою и правдою, как служат на Руси, из одной ревности да из чести». Это изречение отлично характеризует жизненный путь императора. Впрочем, начался он у него вполне счастливо.

Николай родился в семье великого князя Павла Петровича 6 июля 1796 года. Отец очень любил своих младших сыновей: Николая и Михаила. Он был лишен возможности воспитывать старших: Александра и Константина отобрала бабушка – императрица Екатерина II, решившая оградить мальчиков от «дурного влияния» своего сына Павла. С Николаем и Михаилом Павел Петрович возился сам, играя с ними и шутя называя их «мои барашки».

Когда Павел взошел на престол Российской империи, все изменилось. Действующий император уже не мог уделять много внимания детям. Им наняли строгих воспитателей. Одним из самых трагичных дней детской жизни Николая стало 11 марта 1801 года, когда ему сообщили о смерти отца, правда, не рассказав, что он убит заговорщиками. Попечение над младшими братьями взял молодой император Александр I.

Николая не готовили к трону. Он не был наследником. Предполагалось, что по примеру других Романовых ему предстоит военная служба. В 1812 году Николай и Михаил рвались в действующую армию, которая на тот момент выступила против «двунадесяти языков» Наполеона Бонапарта, вторгшихся в пределы Российской империи. Но старший брат – император – не пустил их на фронт. Он оберегал братьев.

Николай Павлович был вполне доволен своим положением. Его брак оказался удачным. Росли дети. Военная карьера успешно складывалась. Он занимался инспекцией инженерных частей и крепостей. Его любимцами были саперы. И себя он почитал, прежде всего, военным инженером в генеральском чине.

Решение императора Александра I назначить третьего брата наследником короны вместо второго, Константина, стало для Николая поворотным в судьбе. Константин женился, в противоречие с основными законами империи, на польской дворянке. У самого Александра Павловича наследников не было. А потому он объявил, что престол должен наследовать Николай. Это случилось в 1891 году. Сам Николай Павлович так записал в своем дневнике об этом: «Государь уехал, но мы с женой остались в положении, которое уподобить могу только тому ощущению, которое, полагаю, поразит человека, идущего спокойно по приятной дороге, усеянной цветами, и с которой всюду открываются приятнейшие виды, когда вдруг разверзается под ногами пропасть, в которую непреодолимая сила ввергает его, не давая отступить или воротиться. Вот совершенное изображение нашего ужасного положения».

Завещание Александра Павловича в пользу Николая почти пять лет широко не афишировалось из-за боязни компрометации великого князя Константина. Когда Александр неожиданно умер в Таганроге, возникла сумятица с престолонаследием: ни Николай, ни Константин не желали царских регалий. И только информация о готовящемся мятеже гвардейцев заставила Николая Павловича принять корону».

Автор сообщения заявляет, что «Декабрь 1825 года и стал тем рубежом, перешагнув который, Николай Первый оказался проклят всеми либералами и революционерами. Он подавил восстание «декабристов». Пять заговорщиков были повешены. Остальные отделались каторгой и ссылками.

Декабристов обычно представляют людьми идеи, мечтавшими освободить крепостных и установить в стране демократию. Но любой непредвзятый историк, опираясь на исторические документы, подтвердит, что декабристы планировали просто уничтожить всех членов династии, разделить Россию на автономные державы, дать отделиться Польше, регулярную армию заменить ополчением, увеличить полицейские силы чуть ли не в пятьдесят раз, дабы подавить недовольных.

Крестьян они, конечно, хотели освободить, но либо оставив совсем без земли, либо с минимальными наделами, которых вряд ли бы хватило на прокорм крестьянских семей.

Представьте себе на миг, что это все реализовано. Страна без армии, разобранная на части, да еще и имеющая противостояние всех против всех…

Кстати, прекраснодушные декабристы по своей воле не отпустили на волю ни одного крестьянина. Специалистам-историкам неизвестно о таких случаях. Декабристы теряли крепостные «души» только из-за крестьянских реформ Александра Первого в Прибалтике и ряде других регионов России. Сами же революционеры никому из своих крестьян не предложили волю, да с земельным участком и т.д.».

Как рассказывает «Православное Осколье», «Николай Павлович все время своего правления противостоял революции, которую подстегивали и в Европе. Естественно, этого ему не прощали. А правителем он был успешным. При нем росли промышленность и сельское хозяйство. При нем была проведена системная кодификация законодательства империи. Значительно облегчил царь и жизнь государственных крестьян, организовав также и комитеты, разрабатывавшие идеи возможной отмены крепостного права. Войны, которые ему довелось вести, были  успешными, за исключением последней – Крымской. Отметим, что если при Петре Первом и Екатерине Второй казнены были тысячи человек, то при Николае Павловиче казнь через повешение пяти декабристов так и осталась единственной смертной казнью.

Николай очень любил искусство. Покровительствовал опере и драматическому театру. Благодаря царю стала возможной постановка «Ревизора» Николая Васильевича Гоголя, а забракованной знатоками музыки опере Михаила Глинки «Жизнь за царя» («Иван Сусанин») только вмешательство Николая Павловича позволило увидеть свет.

Крымская война (1853-1856) была первой геополитической битвой. Против России выступили Франция, Британская империя, Сардинское королевство и Османская империя. Однако союзники не смогли захватить даже весь Севастополь, который они избрали своей главной целью. Экспедиции на севере России, на востоке и против Санкт-Петербурга закончились неудачей для противников нашего государства. На Кавказе русская армия постоянно била турецкую. Крым же фактически стал ловушкой для англичан и французов.

Неожиданная смерть Николая Павловича от воспаления легких стала радостью для союзников. Они не могли продолжать войну. Россию сдали любители Запада, мечтавшие вновь поесть спагетти в Риме и посетить кафешантаны в Париже. Это не секрет. Они сами открыто говорили об этом в популярных тогда салонах Санкт-Петербурга.

А русский поэт Аполлон Майков так отозвался на это:

Окончена война. Подписан  подлый мир.

Отцы отечества! Устраивайте пир,

Бокалы с торжеством высоко поднимайте!

И лживый манифест с потоком слез читайте!

Чего еще вам ждать – написано красно!

Не в первый раз бумажным крючкотворством

Пришлося вам прикрыть отечества пятно,

Подьячие в звездах, с умом и сердцем черствым».

Становится понятным, пишет Александр Гончаров, «почему Николая Павловича поспешили оболгать и забыть, особенно после революции 1917 года.  А еще в вину царю ставили и другое. Его приверженность Православию открыто предавалась порицанию. Среди образованных людей России XIX века почитались европейские «мистики», масоны и даже секта хлыстов. Православная же вера всегда бралась под сомнение. И царь, защищавший ее, отнюдь не вызывал чувства восторга. А между тем вера государя отличалась настоящей чистотой и искренностью. Е.Н. Львова вспоминает: «Он говаривал, что когда он у обедни, то он решительно стоит перед Богом и ни о чем земном не думает. Надо было его видеть у обедни, чтобы убедиться в этих словах: закон был твердо запечатлен в его душе и в действиях его – это было и видно – без всякого ханжества и фанатизма; какое почтение он имел к Святыне…».

И как не вспомнить слова батюшки Серафима (об императоре Николае Первом), сказанные одному из собеседников: «А ты уж, батюшка, не о нем пекись – его Господь сохранит: он велик перед Богом – он в душе христианин».