В сообщении, подготовленном Юлией Кривоченко, говорится: «Все ли я сделала сегодня для детей? Все ли успела вложить в их умы и сердца?» – так каждый день спрашивает себя Елена Геннадьевна Крылова, учитель русского языка и православной культуры школы №20. Почти тридцать лет она трудится на ниве образования, беззаветно отдавая себя ученикам. Помимо классной работы она успевает заниматься проведением различных тематических конкурсов и фестивалей для школьников. Коллеги со всей Белгородской области знают ее как бессменного организатора муниципального этапа всероссийской олимпиады «Наше наследие».

«А мне все кажется, что мало стараюсь, мало отдаю детям», – признается педагог. Такое критическое отношение к себе вызывает восхищение: Елена Геннадьевна задала высокую нравственную планку, к которой должен стремиться каждый учитель.

В канун профессионального праздника педагог рассказала «Православному Осколью» о трудностях и радостях своей профессии, и почему православная культуры – самый важный предмет.

– Елена Геннадиевна, сколько лет вы посвятили школе? Вы мечтали о профессии педагога?
– В школе я работаю с 1993 года, уже 27 лет. Никогда не мечтала стать учителем, всегда считала, что это колоссальный труд, который мне не по силам. Я училась на филологическом факультете и планировала стать работником культуры. Мне нравилось работать с детьми, но не на уроках. В классе все происходит иначе. Требуется максимальная концентрация, собранность, серьезная подготовка и искренность. Работать педагогом – значит жертвовать собой каждый день.
А в школу я попала случайно. Родители меня воспитывали так, что в семье не принято было говорить слово «нет». Если кому-то требовалась помощь, мы всегда откликались. Вот меня и попросили помочь – поработать в школе. Когда я окончила третий курс университета, ко мне обратилась моя бывшая школьная учительница: «Алён, ты знаешь у нас в школе проблемы – набрали новые классы, а учителей нет. Помоги, возьми на себя всего один класс. Будешь вести русский язык и литературу. На год-два». Вот я, наивная, и согласилась – детей жалко было. Тем более работа была в моей родной школе в городе Караганда в Республике Казахстан. С утра вела уроки, потом ехала в университет на вторую смену. В этом же году со мной пришли работать в школу молодые учителя-математики. Но они не выдержали и ушли, а класс, в котором я вела уроки, остался бесхозным. И мне предложили стать классным руководителем этих ребят. За год я очень привыкла к детям, полюбила их как родных. Вместе с ними мы прошли долгий семилетний путь и расстались в 2000-м году. Сейчас им по 37 лет, и их дети уже заканчивают школу. А я так и не оставила школьной доски и указки. С 2008 года живу и тружусь в Старом Осколе.

– Вас воспитывали в атеистической семье?
– Я родилась и выросла в период «махрового» атеизма. Но мои родители с почтением относились к вере. Помню, как на собраниях ругали подростков только за то, что они отказывались носить пионерские галстуки и комсомольские значки. Помню и другое: иконы в красном углу дома, доброе лицо священника с пронзительными глазами. И еще: грустную, но вместе с тем прекрасную службу, когда отпевали бабушек и дедушек. Вообще, Караганда – удивительное в этом смысле место. Большую часть населения города составляли политические ссыльные или пленные. Первый (и долгое время единственный) православный дом молитвы был открыт отцом Севастианом, оптинским старцем, прибывшим на вечное поселение в 1936 году в Караганду. Здесь он сформировал небольшую общину. В чистом поле монахи построили храм. Даже просто выжить в таком климате – подвиг, а уж храм построить… Мои предки были прихожанами той самой церкви. Конечно, я была ребенком, но успела получить от них прекрасный дар – молитву. Меня тайком учила молиться мама. По-деревенски в семье почитали православные праздники. Не объясняли почему, просто это было частью семейного уклада.

– Как Вы решились вести предмет «православная культура»? Некоторые педагоги сознательно отказывались преподавать его детям, и до сих пор вокруг этой дисциплины много споров в обществе…
– Ни на секунду не сомневалась в этом предмете. Мой осознанный приход к вере произошел именно благодаря православной культуре. Когда моя семья только приехала в Старый Оскол, на съемную квартиру, меня отправили на Иоасафовские чтения в Белгород. А я и знать не знала, кто это такой – святитель Иоасаф. Мне коллега посоветовала приложиться к мощам святого, попросить. Я тогда все думала, как решить проблему с жильем. Подошла к святителю: «Батюшка, пожалуйста, когда я к тебе вернусь в следующий раз, можно у меня положение с домом изменится?» Буквально через пару месяцев мне предложили построить дом, а через год я уже переехала. Конечно же, своих молитв я больше не оставляла.
В городе к 2009 году уже была вполне сформированная концепция преподавания православной культуры. Сформирован профессиональный коллектив учителей. Я ни дня не оставалась без поддержки. В меня было достаточно вложено, чтобы я состоялась именно как учитель православной культуры. Замечательные встречи с протоиереем Алексием Зориным, протоиереем Алексием Бабаниным, протоиереем Сергием Шумских в клубе православных педагогов, работа в составе жюри на олимпиаде по Основам православной культуры, курсы повышения квалификации, организованные Белгородской и Старооскольской епархией, конкурсы и фестивали для детей и семинары по духовной безопасности для педагогов – всё это был потрясающий опыт. Меня всегда поддерживал и коллектив родной 20-й школы. До меня православную культуру здесь преподавала Любовь Егоровна Апатенко, а затем Елена Николаевна Кривошеева. Это профессионалы высочайшего класса. Приняв от них эстафету, у меня просто не было выбора, чтобы работать плохо. Они мои наставники по сей день.

– Значит, курс ОПК дался вам легко?
– Совсем наоборот. На самом деле предмет очень тяжелый. Его можно назвать стержневым. Он складывается из многих дисциплин – исторических и культуроведческих, которыми нужно прекрасно владеть. Сложный церковный компонент, который требует вдумчивого разбора. Вся русская история, так или иначе, связана с христианством. Сложность в том, что трактовать и оценивать эти события можно по-разному. Например, кто-то говорит, что смирение – это «бич» нашего народа, а кто-то говорит, что это – великая благодать. И такой спор может возникнуть по любому поводу. Но истина всегда только одна и не всегда приятная. А ещё этот предмет требует абсолютной искренности. Здесь вообще нельзя лгать.

Мне очень помогли коллеги и руководители в работе. Также пришлось много учиться. Курсы повышения квалификации, конференции, семинары – все брала на заметку. Тесно общалась и общаюсь с учителями православной культуры из других школ. Нас ведь немного в Осколе. И мы последние в своём роде, как ни печально это сознавать. Предмета ведь больше нет…

– Вы говорите, что вам было сложно освоить предмет, а как же тогда ученикам? Может быть, действительно, его не зря убрали из школьного курса?
– Понимаете, он нужен нам сегодня, как никогда. Дети дезориентированы. История России, наша современность не всегда им понятны. Им тяжело давать оценку, выбирать самим. Ведь мы привыкли, что выбирают за нас. Перекладываем ответственность на других, этому учим детей. Добро и зло должны оцениваться не по учебнику, а по совести и сердцу. Этому православная культура и учит. Этим она и сложна.

– Ныне развиваются другие формы образования, которые могут стать прекрасной альтернативой классным урокам и «палочкой-выручалочкой» для педагогов православной культуры. Например, всероссийская олимпиада «Наше наследие» с вашей подачи завоевала сердца старооскольских школьников. А еще есть «Знатоки православной культуры», «Александровский Стяг» – всего не счесть. Вы принимаете участие в организации многих тематических конкурсов и фестивалей для детей. Почему это важно? Вы давно почувствовали перемены в сфере образования?
– Мне всегда интересно выйти за рамки. Школа – это все же определенный шаблон. Не все дети укладываются в него. Есть дети, которым на уроке скучно, трудно, непонятно. Должна существовать альтернатива для таких ребят, но управляемая мудрыми взрослыми. «Наше наследие» – олимпиада не для того, чтобы проверить знания. Она для того, чтобы их дать. Дети работают иначе при подготовке к ней. Он увлечены, горят. Так же и с другими проектами. А еще все эти проекты позволяют выйти за пределы одной темы, расширить знания. Мы говорим с детьми не только о православной культуре, но и об истории, обществе в целом.

– Вы преподаете литературу и русский язык. Затрагиваете ли вы тему христианских ценностей на этих уроках?

– Обязательно. Я стараюсь использовать это время, чтобы вплести в канву беседы с учениками темы православной культуры. Это особенно удобно делать при разборе текстов древнерусской и классической литературы. Времена были другие. Другое отношение к религии, к культуре и нравственности.

– Есть ли будущее всё-таки у православной культуры в школе?
– Я не могу заниматься такими прогнозами. Надеюсь, время расставит всё на свои места. Очень жалко детей, у которых нет этого предмета, а ведь многие просят его вернуть, хотят его изучать. Потому что находят в нём ответы на свои вопросы. Печально, конечно, что у меня и коллег нет смены. Слава Богу, что сейчас мы успели на ОПК воспитать почти целое поколение. И эти дети воспитают уже своих детей в верном русле».