В статье, подготовленной для журнала «Добродетель», Елена пишет: «А вот наш Марфо-Мариинский монастырь»,– сказала крёстная. И от этих её слов вдруг в глубине сердца как будто что-то дрогнуло и сладко заныло от неясного предчувствия. Был февраль пятнадцатого года. Мы только прибыли в Белгород из Украины и ехали на рынок – купить детям одежду, поскольку, уезжая от войны, вещи собирали впопыхах. 

На рынке зашли в первую попавшуюся палатку. «Нам нужна школьная форма и другая детская одежда. И подешевле – мы из Украины, беженцы…». Продавец, попросив нас подождать, ушла. И возвратилась с огромными сумками: «Вот мы вам тут насобирали…» В сумках было всё необходимое – шапки, курточки, школьная форма… И всё бесплатно! Для меня это был шок. И я просто разревелась. И с этого дня мне только добрые люди попадались. На работу устроилась менеджером в строительной фирме. Квартиру сняли в Дубовом. Вот только с храмом никак не могла определиться. 

«Что ты из храма в храм ездишь, что тебе неймётся…» – недоумевала крёстная. «Не знаю, – говорю, – мне везде что-то не то…». Однажды знакомая позвала на службу в Никольское. Не сразу получилось, но когда всё-таки приехала, сразу подошёл ко мне батюшка: «Ты читать умеешь?» Я – умею, да: в своём поселке на Украине в церковном хоре пела. В следующий раз приехала – меня опять зовут на клирос. Ну и всё. Вскоре почувствовала, что я там растворилась. Всё. Дома. Поиски закончились. Недаром слова в голове прокручивались о том, что Господь своих к своим приведёт, надо только не суетиться. И недаром святителю Николаю акафист читала – перед его иконой, которую из Святогорского монастыря привёз мне папа. О благополучном устройстве жизни просила. И вот и поселиться нам, несмотря на некоторые препятствия, довелось в селе Никольском. 

А вскоре отец Сергий привёл меня и в сестричество (которое размещается на территории того самого женского монастыря, что показывала мне крёстная!). В сестричество меня приняли в качестве бухгалтера, который должен был приходить на работу несколько раз в неделю. Но куда там! Один раз пришла и тоже растворилась. То повара не было, приходилось помогать готовить, потом детей надо было в Доме ребёнка крестить… еду раздавать бездомным… И сразу всё пошло, без особых усилий, как бы невзначай. Ну что говорить, одно слово – СВОИ!».

Как отмечает Елена, «правда, я бездомных побаивалась. И удивлялась, как сёстры с ними благодушно так общаются, а старшая сестра Александра Михайловна спокойно делает им перевязки. Но познакомившись поближе, поняла: да, они привыкли к такому образу жизни и ничего не хотят менять, но мне их жалко, они ожесточённые и им не хватает элементарного человеческого внимания. Когда начинаешь ласково с ними разговаривать, интересоваться их жизнью, они на глазах преображаются – их глаза становятся живыми и такими добрыми! 

Участвуя в делах сестричества, в сёстры милосердия тем не менее я поступать не собиралась. Но всё решилось тоже само собой, в один день. Потом Александра Михайловна меня помощницей назначила своей, тоже как-то невзначай. «Я хочу, чтоб ты…» – сказала. 

Сестричество – это особое пространство, и в нём свои происходят процессы, невооружённым глазом невидимые. Вот прихожу на работу поникшая, проблемы семейные. И приходит женщина за помощью: ребёнок – инвалид детства, врожденные пороки развития, нужна операция. Выслушала её, поплакала с ней и думаю: «Какие мои проблемы? Чем я недовольна? Вот у людей действительно беда! Благодарить нужно Бога каждую минуту, а не роптать!» И так каждый день. Сколько оказывается нуждающихся! И это помогает держать себя в тонусе, отрезвляет, не позволяет зацикливаться на своих проблемах… постоянно думаешь: «Как помочь?» Задачу нашу вижу в том, чтоб ни один человек не ушёл от нас в том же состоянии, в котором пришёл, будь то материальная нужда или душевный кризис». 

Елена рассказывает: «В детстве я очень жалела бездомных собак, устраивала им в теплосетях приюты, роддома и столовые. Они за мною ходили по посёлку стаей. Иных даже домой приводила, и никто меня за это не ругал. Всемье у нас было непреложное правило: если нужна твоя помощь – не раздумывай. Пример подавал папа. И до сих пор не устаю удивляться его безотказности, отзывчивости, бескорыстию. Он очень любит всем помогать и всегда готов пожертвовать своим временем, силами, деньгами. 

Так что воспитанная в атмосфере человеколюбия, я думала, что вполне с задачей справлюсь. Но когда столкнулась, оказалось, что это очень трудно – любить людей. Очень много неправды вокруг, возникает подозрительность. И начинаешь себя понуждать любить. Нужно постоянно быть мобилизованной, быть с Богом – умом и сердцем. А ещё говорят, надо с рассуждением давать милостыню. И вот идут просители, чередой. И если я, вникая в обстоятельства каждого, начинаю рассуждать, у меня появляется сто причин отказать в помощи… Вот и думаешь – как быть? 

В сестричестве хорошо видны и чужие недостатки, и свои. Здесь я познаю себя, есть над чем работать. В обычной жизни это практически невозможно – так всё закручивается: – суета сует и всё. А здесь – возможности для самоотречения». 

«Как «начинающая» старшая сестра я многого боюсь и понимаю, что это тяжёлый крест, но оборачиваться, как жене Лота, нельзя! Доверяюсь Богу и надеюсь на понимание и поддержку сестёр! - подчёркивает Елена Химченко, старшая сестра Марфо-Мариинского сестричества милосердия города Белгорода.