В сообщении, подготовленном Татьяной Черных, говорится:

– Батюшка, вы в числе тех пастырей, кто стоял у основания Белгородской епархии в 1995 году, в этом году её 25-летний юбилей. Расскажите, как всё начиналось?

– Уже 45 лет я живу в Белгородской области, и, честно скажу, я всю страну проехал, а нашей митрополией горжусь. То, что я вижу в других регионах и сравниваю, какие там храмы, в каком состоянии, – сердце болит! А вот у нас Владыка Иоанн нашёл понимание с губернатором, и  восстановили практически все храмы, а сколько новых построили! И наша епархия всегда была в первых рядах потому, что наш митрополит, и я это не из лести говорю, – это великий труженик, который своим примером всех заставляет что-то делать.

Многое зависит от священника, нельзя сидеть сложа руки, надо трудиться. Когда я был в Ракитном, я видел, как трудится старец Серафим (Тяпочкин), видел, какие люди к нему приезжали в замшевых рясах, и жаловались ему, что храмов мало, что большие налоги для духовенства. А он им говорил, что в старые времена священники не брезговали и землю пахать, и хозяйство вести, а лишки продавали и с этого имели деньги на храм. Трудиться не грех! Помню, когда образовалась епархия, где-то через год, было общее собрание духовенства на Прохоровском поле. Обсуждали, где брать средства на возрождение епархии. И Владыка призывал всех, кто может, заниматься хозяйством. А у меня тогда уже были пчёлы с Карпат, и я подумал: мёд ведь можно возить в другие епархии, в монастыри. Вот с тех пор и начались мои путешествия по стране, и это потом принесло большую пользу в восстановлении храма.

– Храм в Уразово очень красивый – какова его история?

– Этот храм – один из старейших, памятник архитектуры XVIII века. В 1750 году был заложен его первый камень. Строил его князь Голицын – у него тут была вотчина. Строили долго, больше 50 лет, на века – толщина стен более метра. Архитектурная форма его, как строили в то время, – по типу корабля.  Храм, конечно, потрясающий. Слышите, какой тут резонанс, какая акустика. Я с амвона говорю проповедь, и слышно в самых дальних уголках.

– Храм закрывали в советское время?

– Да, до войны он был закрыт, люди разобрали иконы по домам. А в 1943 году службы возобновились, когда Сталин разрешил по всей стране открыть церкви, и с тех пор храм уже не закрывался. Многие иконы приносили,  дарили жители окрестных сёл. И вот за последние два десятилетия у нас в храме обновились около 12 старых икон. Были ржавые, а сейчас сияют. И это происходит порой разом, а порой постепенно. Вот в левой части храма на стене у нас икона, которая очень медленно обновляется. Она была вся тёмная, когда мы только начали в храме делать ремонт –14 лет назад. Владыка Иоанн тогда объезжал епархию и увидел, что эта икона обновляется. Обновилась и икона Знамения Божией Матери, которая у нас на аналое в центре храма – она тоже была тёмной, а за одни сутки вдруг стала  вся сияющая, как золотая. Такие вот явные чудеса для людей посылает Господь, для укрепления веры.

– Расскажите о своём жизненном пути – ведь стать священником в советское время было нелегко?

– Господь меня направил на эту стезю по молитвам моей матери и батюшки Серафима. Сам я родом с Западной Украины. Рос сиротой, без отца, мать и её тётя меня растили. Помню, с самого детства я стремился быть священником.  У нас в селе был старинный деревянный храм. Помню, была поздняя Пасха,  и мы в пасхальную субботу, когда плащаница была уже посреди храма, все вместе туда пошли – мне было лет шесть, и я думал с восторгом, что вот сейчас увижу живого Бога. И вот с того времени у меня появилась мысль быть священником. И это по молитвам моей матери – она была очень верующей женщиной. Мама умерла, когда мне было 19 лет.

Я служил в армии в авиационных войсках в Германии. Когда вернулся, месяц ещё ходил военной форме – надеть было нечего. Потом мне предложили в селе работать директором дома культуры. Год я там отработал, женился – супруге моей было тогда всего 17 лет. А через год мне стали предлагать вступить в партию, но у меня мысли были совсем другие – как поступить в духовную семинарию. Так что я уволился и ещё шесть лет работал дальнобойщиком. А в 28 лет поехал в Ленинград поступать в семинарию, но мне три года подряд чинил препятствия военкомат, они мне там говорили, что если я стану священником, то буду врагом Родины. И я им как политически подкованный говорю: конституция нашей страны разрешает мне учиться, где я захочу. Так что я третий раз подал документы в семинарию, мне было уже 30 лет.

Ректором там в то время был архимандрит Кирилл, будущий патриарх. Он мне сказал: «Вы поступаете сюда, а здесь четыре года учиться. Кто вашу семью будет содержать?»  И он дал мне рекомендацию к епископу Курскому и Белгородскому Хризостому: «Вы к нему поедете и через восемь месяцев будете служить на приходе и заочно поступите в семинарию в Троице-Сергиевой Лавре». Так всё и получилось, и я попал на Белгородчину.

Владыка Хризостом направил меня в Ракитное. Я тогда даже не знал ничего про отца Серафима, который там служил. Приехал, а мне какой-то пожилой прихожанин говорит: зря ты тут, он тебя как увидит, сразу прогонит, ты же ничего не знаешь. Но батюшка меня принял ласково, стал всему учить. Я пробыл в Ракитном три месяца, до Рождества 1976 года, потом телеграмма из Курска – меня 10 января рукоположили во диаконы, а потом 2 июня того же года – во священники. Направили меня служить в Старооскольский район, в село Дмитриевка. И по сей день приезжают ко мне оттуда собороваться некоторые люди. Потом служил в Большой Халани. А зимой 1979 года батюшка Серафим попросил Владыку, чтобы он меня перевёл в Ракитное вторым священником. Полтора года я сослужил старцу.

В 1981 года Владыка направил меня в Уразово. Старец благословил меня, и я подчинился. Никуда не денешься, я ведь из дальнобойщиков стал священником молитвами батюшки Серафима.

Если бы вы видели, каким тогда был этот храм! Запущенный, какие-то доски валяются, железо ржавое, штукатурка сыпется, вокруг горы глины, мусора – фундамента не видно. Вот я и начал постепенно всё приводить в  порядок. Пока батюшка Серафим был жив – а он почил в 1982 году, я постоянно ездил к нему в Ракитное. В Уразово мне нравилось – храмов на весь район было два, один в Валуйках, второй – наш. Рядом три украинских района, где вообще не было ни одного храма. И оттуда к нам приезжали многие, и я ездил туда на машине. В одном селе покрестил за два дня 150 человек – крестил на дому. На кладбище мы ходили, я там служил и причащал людей, привозил с собой Святые Дары. Потом приезжал к батюшке и каялся, что нарушаю законы церковные – езжу в другие епархии людей причащать прямо на кладбище. Так он меня за это расцеловал. Так что было это всё тогда как в первохристианские времена. А главное, что мне везде открывало двери – это то, что я был при батюшке Серафиме, его везде знали, приезжали к нему со всей страны. Всю жизнь стараюсь я батюшке подражать, насколько это удаётся. Правда, батюшка был подвижник, а я не подвижник, я семейный человек.

– Но дело восстановления такого храма - тоже подвижничество, а вы ведь вложили в это много труда и своих средств.

– 25 лет назад я начал восстанавливать храм. Если бы нам не помогали спонсоры, жертвователи, мы бы не справились. Да, и своё заработанное тоже вкладывал. А как же, хозяйство большое, это у нас с матушкой с Карпат осталось убеждение. Первое, что нужно для жизни – это хозяйство. Так и трудились всю жизнь. Сколько мы с ней жили, я не помню, чтобы я когда отдыхал. Вырастили четырёх сыновей, трёх дочерей, сейчас у меня девять внуков. Матушка раздавала людям бесплатно молоко, хлеб, кому что было нужно. Её любили. Когда она ушла (а я уже 14 лет как вдовец), за гробом шла половина Уразова.

В храме теперь новый купол, новый иконостас, новый престол в честь святого Пантелеймона. Храм у нас трёхпрестольный, третий престол – в честь святителя Иоасафа. А вот росписи на куполе мы начинали делать ещё в 1986 году. Они все на холстах писаны и наклеены на штукатурку, так прочнее и долговечнее. Нашли художника в Луганске – он их писал, а я привозил в Уразово. И по сегодняшний день они выглядят так ярко, как будто вчера написаны. Новый иконостас мы начали делать в 2004 году, два года его делали в Западной Украине, он весь резной из дерева, а иконы писал тот же художник и тоже на холстах. А полностью ремонт завершили в 2018 году. 1 сентября будет 39 лет, как я здесь служу. Кого когда-то крестил – уже и их детей повенчал».

Фото: АиФ/ Татьяна Черных