В сообщении, которое подготовил монах Илия (Каунников), говорится: «Во все времена среди православного населения нашей необъятной матушки-России монастыри святой горы Афон пользовались необычайным уважением. Не меньше уважали и самих монахов-афонитов. Паломничество на Святую Гору в конце XIX – начале XX века было популярнее, чем в Иерусалим и Палестину, ведь Афон, как известно, удел самой Пресвятой Богородицы. А она неизменная ходатаица наша перед своим Божественным Сыном.

Знаменитый Русский на Афоне Свято-Пантелеимонов монастырь начиная с 1800 года и до нашего времени принял в свои стены более четырех с половиной тысяч человек многонациональной братии, 305 из которых оказались уроженцами современной Белгородчины. И пятая часть из них – 61 человек – в свою очередь, были уроженцами Старого Оскола и его уезда (в границах современного городского округа).

Расцвет Пантелеимонова монастыря пришелся на вторую половину XIX – начало XX столетия, и все упоминаемые здесь наши земляки жили в то самое время.

При упоминании о старооскольцах, подвизавшихся на Афоне, сразу приходит на ум имя знаменитого духовника Пантелеимонова монастыря иеросхимонаха Иеронима (Соломенцова), – бывшего купца, оставившего мир и прославившегося духовными подвигами и дарами среди черноризцев-афонитов, оставившего нам богатое духовное наследие. Его имя живо доныне и среди его земляков, и тем более в самой Пантелеимоновой святогорской обители. Но мало кто знает, что вместе с будущим старцем, а тогда еще просто купцом Иваном Соломенцовым, родной город покинули его двоюродные братья Иван Гончаров (также впоследствии известный как иеросхимонах Иероним) и Иван Соломенцов (в постриге – схимонах Евлампий), а также Иван и Семен Соломенцовы (схимонахи Иероним и Сергий), приходившиеся родными братьями друг другу и троюродными иеросхимонаху Иерониму. Впоследствии Иван (схимонах Иероним) станет первым автором жизнеописания своего знаменитого брата.

Современниками братьев Соломенцовых было и другое благочестивое семейство из Старого Оскола. Василий и Федор, братья Кореневы, и их двоюродный брат Иван, также были представителями купеческого сословия. Василий, впоследствии схимонах Василид, прожил в русском Пантелеимоновом монастыре безвыходно 37 лет, а его братья Федор и Иван выбрали жизнь отшельников. Вскоре от своего духовного наставника они оба приняли великую схиму с именами Филипп и Исаак. Они жили в небольшой келье, выращивая на небольшом участке виноград и орехи. При их жилище имелась и небольшая церковь Преображения Господня.

В афонском отечнике так написано о них: «Келлия Кореневых обращает на себя общее внимание русских афонцев. Старший из них, Исаак, более выказывает в себе простоты мысли и веселого расположения духа, а Филипп – зрелости ума, твердости и величия духа. Оба они с ангельской душой и гостеприимством Авраама. Нет ничего умилительнее, как наблюдать в этих келлиотах единение духа, строгую воздержанность, изумительные труды и безмолвие».

Через некоторое время Филипп принял священный сан и стал руководить небольшим количеством послушников, поселившихся при их келье. По кончине Филиппа все послушники разошлись в монастыри, а Исаак стал проводить абсолютно безмолвную жизнь, лишь иногда исповедуясь своему духовнику иеросхимонаху Иерониму (Соломенцову). Правило безмолвия он не нарушал даже для своего брата схимонаха Василида, когда встречал его случайно в монастыре».

Автор сообщения отмечает, что «Говоря о фамилии Кореневых, стоит упомянуть и о бывшем купце иеросхимонахе Венедикте, устроившем в соборном храме Пантелеимонова монастыря новый богатый иконостас, и о монастырском архондаричном монахе Петре. Невозможно сейчас утверждать, были ли на Афоне все Кореневы родственниками, но фамилия эта известна в Старом Осколе еще со времен основания города и упоминается в документах XVII века.

Сказав о братьях Соломенцовых и Кореневых, нельзя умолчать и об их вдохновителе – схимонахе Никодиме (Гончарове), еще одном родственнике Соломенцовых. Еще живя в миру, будущий схимонах Никодим, (а тогда попросту Николай Афанасьевич) много паломничал по различным монастырям России и, вдохновившись монастырской жизнью, сам принял решение посвятить свою жизнь Богу, приняв постриг на Афоне. Он также убедил семнадцать человек из числа родных и друзей последовать за ним на Афон и там же принять монашество. Среди них были и его родной брат монах Филипп, и братья Соломенцовы, и братья Кореневы. Подвизаясь на Афоне, схимонах Никодим вместе с братом поселился в Архангельской келье монастыря Ставроникита, но через два года тяжелых подвигов скончался. Через три года, когда, по афонскому обычаю, была вскрыта могила схимонаха Никодима и по нему была отслужена панихида, его голова внезапно начала источать благоуханное миро.

Преемником знаменитого иеросхимонаха Иеронима (Соломенцова) на поприще духовника обители стал еще один староосколец: иеросхимонах Флавиан, в миру Василий Дорофеевич Гонский. Прибыв в Пантелеимонов монастырь, он пять лет трудился в фотомастерской обители, а затем отбыл на долгие 20 лет в Россию проходить послушание на афонских подворьях в Москве и Санкт-Петербурге, где и был рукоположен в священный сан. Вернувшись на Афон, он стал настоятелем русского скита, куда стекались русские монахи из прочих греческих обителей Афона – Новой Фиваиды, – а затем и духовником всей монастырской братии».

Как рассказывает монах Илия (Каунников), «Одновременно трагична и душеспасительна история еще одной монашеской семьи. Однажды в доме старооскольского купца Ермила Никитича Семыкина случился большой пожар. Хотя Ермил Никитич и спас детей, но в огне погибла его жена. Через два года после этого страшного события он вместе со своим младшим сыном Александром принял решение ехать на Афон в Пантелеимонов монастырь, где уже подвизался его старший сын – иеросхимонах Макарий. Прибыв на Афон, Ермил Никитич принял схиму с именем Геннадий, а его сын Александр принял монашество с именем Артемий. До принятия священного сана старший сын схимонаха Геннадия – иеросхимонах Макарий – нес послушание переплетчика церковных книг. Его младший брат, монах Артемий, также трудился на этом поприще. Еще одной заслугой иеросхимонаха Макария можно назвать устройство церкви во имя святителя Петра Московского в известном своими виноградниками скиту Крумице – уединенной местности неподалеку от сербского монастыря Хиландар.

Невозможно не упомянуть здесь о таком даровитом иноке Пантелеимонова монастыря на Афоне, как схимонах Григорий (в миру – Герасим Крупченков). Он родился в семье крепостных крестьян и с детства обладал музыкальным талантом, который был замечен их помещиком. За долгие и усердные труды регентом и дирижером помещичьего ансамбля молодой Герасим получил свободу и в Старом Осколе начал самостоятельную преподавательскую музыкальную деятельность, но вскоре, как и многие старооскольцы того времени, тоже решил отправиться на Афон. Его музыкальный дар сразу же был замечен, и около полувека до самой кончины схимонах Григорий руководил монастырским хором. Помощник обер-прокурора Священного Синода С. В. Керский так докладывал об этом хоре: «Поют просто, так сердечно и трогательно, что такое пение, полагаю, способно потрясти даже каменные сердца и неописуемой радостью преисполняет души человеческие».

Братья схимонахи Максим и Иосиф Гребещиковы-Чесноковы из купеческого сословия,  братья иеросхимонах Маркелл и схимонах Пафнутий Чекуновы из крестьян Старооскольского уезда – они также являются примерами благочестивого воспитания в семьях того времени и духовной жизни самого общества. Помимо самого Старого Оскола, в русском монастыре на Афоне подвизались выходцы из пригородных слобод – Казацкой, Ямской и Гуменской, а также таких сел, как Архангельское, Великий Перевоз, Верхне-Атаманское, Долгая Поляна, Монаково, Нижне-Чуфичево, Обуховка, Озерки, Сорокино».

«К сожалению, невозможно описать жития всех наших земляков-подвижников. Большая часть их духовной жизни сокрыта от посторонних глаз – для этого они и уходили от мира, спасая свои души и молясь за Отечество земное», - подчёркивает монах Илия (Каунников).