Отец Максим пишет: «Одним из самых сложных испытаний, выпадающих на долю верующего человека, на наш взгляд, является испытание его верности Богу. Евангельский пример святого апостола Петра учит нас тому, что Господь ждет каждого, кто по своей немощи отрекся от Него.

Сегодня мы переживаем время духовного охлаждения и выгорания некоторых людей по отношению к Церкви и Богу. Термин «выгорание» стал уже привычным для людей «помогающих» профессий: педагогов, психологов, социальных работников, врачей… и священников. Сегодня все мы проходим испытание злословием, когда о добрых плодах Церковной миссии и жизни говорят мало, а негатив выставляют на показ. Это не новое явление в жизни Русской Церкви. В свое время громким событием явилось отречение от Бога протоиерея Александра Осипова, профессора Ленинградской духовной академии. Сегодня мы также можем видеть случаи оставления служения, особенно молодыми, едва рукоположенными священниками, неокрепшими в вере и несении ответственного и непростого креста священнослужения.

В житии святителя Луки (Войно-Ясенецкого) есть упоминание о том, что священник, благодаря которому будущий святитель принял священный сан, позднее уклонился в обновленческий раскол. Тогда ставший уже епископом Лука был вынужден запретить его в священном сане. При этом сам святитель отличался неисчерпаемой любовью и отеческим отношением к духовенству вверенной ему епархии. Достаточно вчитаться в тексты указов архиепископа Луки, чтобы понять всю глубину его любви к Церкви и духовенству.

Слова святителя и сегодня не утратили актуальности: «Народ наш почти тридцать лет не слышал слова Божия и жаждет его; а пастыри, очень многие пастыри, и теперь, когда свободна проповедь Евангелия, молчат и считают себя вполне исправными, если удовлетворительно совершают богослужения и требы, не пьянствуют и не курят (даже бесстыдно, на людях). Когда я говорю с вами об этом, то чаще всего слышу в ответ: «У нас нет пособий к проповеди». Не стыдно ли так отвечать? Разве проповедь состоит в повторении чужих проповедей? Разве не слышали вы от святого апостола Павла: «И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы» (1 Кор. 2:4)? Так что же? Значит, нет в вас ни духа, ни силы, если не хотите проповедовать, не имея сборников чужих проповедей, не имеете своих мыслей о Боге, а ищете чужих? Ведь это подлинное свидетельство убожества духовного».

Отец Максим отмечает, что «Святитель Лука справедливо считал важным аспектом церковной жизни укрепление института восприемников даже в свое очень непростое время. Вот как он изложил это в одном из указов: «Да будет тверда ваша ревность о правде Божией, о Канонах и постановлениях Церкви. До сведения моего дошло, что восприемниками при крещении младенцев часто бывают люди, не знающие никаких молитв и даже не умеющие сотворить крестного знамения; женщины, имеющие некрещеных детей, и люди, не знающие даже, были ли они крещены. Крещение младенцев совершается в Православной Церкви по вере их родителей и восприемников, на обязанности которых лежит обучение детей Закону Божиему, молитвам и благочестию. Этого, конечно, не могут исполнить восприемники, сами не знающие даже простейших молитв, не умеющие креститься и во время таинства Крещения смеющиеся над произносимыми священниками заклинаниями сатаны. Таким образом, роль восприемников при крещении становится пустой формальностью. Крестить младенцев с такими восприемниками я строго запрещаю. Восприемниками могут быть только подлинные христиане, знающие Закон Божий и молитвы. Если окажется невозможным найти таких восприемников, то крещение младенцев должно быть отложено до того времени, когда это станет возможным, или даже придется нам возвратиться к временам апостольским и древнехристианским, когда люди крестились только в сознательном возрасте и не нуждались в восприемниках».

Пример святителя и исповедника, архиепископа Луки является для нас ориентиром и утешением. Имея огромный врачебный опыт и талант, владыка Лука не ушел из Церкви и свои дневниковые записи озаглавил знаковой фразой: «Я полюбил страдания».

Так же остался верен Церкви и священномученик Илларион (Троицкий), которому предлагали эмигрировать вместе с мучеником профессором Иоанном Васильевичем Поповым и спокойно заниматься наукой за рубежом. Оба отказались, сделав свой выбор в пользу верности Церкви».

Отец Максим рассказывает, что «История обновленческого раскола свидетельствует о том, в какой тупик может привести приходского священника и епископа желание обустроить церковную жизнь по своему разумению. Подлинное обновление церковной жизни возможно только в любви, только при взаимоуважении и послушании, основанном на доверии.

Одной из главных причин рукоположения в епископский сан архимандрита Онуфрия (Гагалюка) стала его способность противостоять обновленчеству, основанная на крепкой вере и верности Церкви. Основу и стержень личности владыки составляли любовь и подлинно отеческое отношение к духовенству. И плоды такого отношения не заставили себя ждать. Такими же качествами отличался и епископ Никодим (Кононов).

Святитель Онуфрий, обращаясь к старооскольской пастве, говорил: «Жизнь наша земная так печальна и так многоскорбна, мы все так исстрадались, что при всякой встрече с новым человеком мы тянемся к нему, чтобы он чем-либо нас обрадовал. И вы, возлюбленные, я вижу, спешите за нравственным подкреплением ко мне, вашему новому Епископу.

Но чем утешу я вас? Думаете ли, что у меня меньше страданий, чем у вас? О, нет: служение православного пастыря, особенно епископа, – есть мученичество, как говорит Апостол о себе: “Я каждый день умираю”.

Однако вы правильно думаете, обращаясь за поддержкой духовной к нам, служителям Христовым. Мы можем и должны утешать вас, возлюбленные. Мы на то и посланы от Господа, чтобы укреплять и радовать дух ваш. Скажу вам, возлюбленные, о ваших печалях: не скорбите! Ни болезни, ни лишение имущества, ни поношения, ни темницы, ни самая смерть – ничто это не страшно для христианина. А страшно совершить грех, страшно идти против Бога, отказаться от Него, забыть Его, забыть Его святые заповеди, жить в страстях, – вот что для нас есть настоящее горе».

О тяжести и ответственности патриаршего служения замечательно написал исповедник Русской Церкви и наш современник, документы для канонизации которого уже подготавливаются, – архимандрит Иоанн (Крестьянкин): «В день избрания на Архиерейском Соборе нового Первосвятителя Церкви в келье моей явился святитель Патриарх Всероссийский Тихон. Он стоял безмолвно, но рядом с ним никем не поддерживаемый упирался в потолок дорожный чугунный посох Патриарха, и чувствовалось, что сдвинуть его с места человеческими силами просто невозможно. Патриарший посох! Он был неподъемным, и он был развинчивающимся. Вот что вручается в этот день интронизации пятнадцатому Святейшему Патриарху Российскому!».