«Когда поешь, вознося молитвы Богу, дух захватывает», говорит Ксения Дмитриева, певчая храма иконы Божией Матери «Нечаянная Радость», и рассказывает: «Я пою на клиросе уже 25 лет.

Получила музыкальное образование в Томске и Симферополе, по специальности дирижер-хоровик. Но всерьез задумалась о пении на клиросе только в зрелом возрасте, когда приехала жить в Белгородскую область. Мой супруг – военный, поэтому мы часто переезжали. Наконец обосновались здесь. Начала я петь в Свято-Никольском храме села Незнамово. Пение стало дня меня проводником к храму, к Богу.

К сожалению, в детстве мне не довелось бывать на богослужениях. Я роилась и выросла в Коми. Тогда храмов у нас не было. Но мама рассказывала мне о Боге, старалась соблюдать православные традиции, научила коротким молитвам. Да и в Сибири, где мы некоторое время прожили с мужем, не было приходов. Только спустя несколько лет в Риге я впервые зашла храм. Пришла по печальному поводу – умерла моя мама. Тогда-то я впервые и услышала это необыкновенное пение. Оно захватило меня, мое сердце растаяло. Я ловила каждое слово и не могла оторваться.

Позже, уже будучи в Ленинграде, я сдружилась с певчей – дочерью священника. Она научила меня некоторым молитвам, впервые благодаря ей я исповедалась и причастилась. Так начался мой путь веры.

Конечно же, появилось желание петь самой. Когда я стала прихожанкой Незнамовского храма, работала в музыкальной школе. Настоятель узнал об этом и попросил меня помогать на клиросе. Это была моя мечта. Благодаря хору я многое открыла для себя в плане веры, глубже прониклась в тексты, прочувствовала литургию.

Сейчас я пою в храме иконы Божией Матери «Нечаянная Радость» и не думаю оставлять это служение. Когда поешь, вознося молитвы Богу, дух захватывает, и без слез умиления я не могу передать свои ощущения.

Очень люблю службу, не представляю себя вне храма, вне хора».

«Пение на клиросе – служение Богу», уверена Анна Котенева, певчая Александро-Невского кафедрального собора: «Когда мне было пять лет, мама предложила начать ходить в воскресную школу при храме святителя Николая Чудотворца в Незнамово. Я согласилась. Там было очень увлекательно: мы изучали Закон Божий, общались с детьми, по праздникам устраивали конкурсы, а самое главное – занимались пением (разучивали православные песнопения).

Так сложилось, что воскресная школа закрылась, и мы приняли решение начать обучение в воскресной школе при храме Рождества Христова. Там было очень много детей, с которыми я сразу подружилась. Помимо изучения основ православия, мы изучали литургические песнопения. Периодически мы пели детским хором на службах, что мне очень нравилось. Именно тогда начала закладываться любовь к церковному пению.

Чуть позже настоятель храма отец Алексей Бабанин благословил меня петь на клиросе. В течение этого времени я очень полюбила клирос и получила много опыта. В этом мне помогала матушка Юлия – регент хора.

Одним из главных этапов роста стала моя учеба в православной гимназии и пение в школьном хоре под управлением матушки Александры Демедюк. Это было замечательное время: мы много репетировали, ездили на конкурсы, пели на архиерейских службах.

На данный момент я пою в хоре Александро-Невского кафедрального собора. Уже более трёх лет прошло с нашей первой встречи с регентом – Ангелиной Викторовной Каменевой, которая на протяжении всего времени меня поддерживает, дарит свой опыт, знания, занимается профессиональным развитием, за что я ей всегда буду благодарна.

Пение на клиросе для меня – очень важная жизненная составляющая. В этот момент душа отдыхает от мирских проблем.

Пение на клиросе – это не просто хор, это служение Богу. Когда идешь с Христом, то ощущаешь Его присутствие и радость.

Во время пения служба представляется в другом виде: сразу начинаешь больше понимать и осознавать. Особые чувства охватывают во время праздничных служб: архиерейских, Рождественских и Пасхальных. Конечно, не всегда все сразу получается, но нужно стараться, становиться лучше и следовать Христу».

«Господь призывает», так оценивает смысл пения на клиросе Константин Алексеев, певчий Александро-Невского кафедрального собора: «В семь лет я начал учиться игре на фортепиано в карагандинской музыкальной школе, которая называлась областной – считалось, что уровень обучения здесь передовой. Не зря же в ней училась Александра Пахмутова, будучи в эвакуации в Караганде. В школе царил дух высокого искусства – в концертном зале академического стиля висели портреты композиторов-классиков, в коридорах никогда не говорили громко, преподаватели, даже молодые, были старой доброй формации. Моя учительница рассказывала мне про свою преподавательницу, работавшую в соседнем классе, что та училась музыке в Китае, в Харбине, куда после революции съехалась русская культурная элита востока России.

В детстве я со вниманием вслушивался в звучание тропарей, которые на три голоса безукоризненно, как теперь уже отмечаю, на верный церковный глас (распев) пели дома по праздникам мама и две её сестры: «Христос воскресе из мертвых…». И недоумевал: как же Он «смертию смерть поправ»? Мама поясняла, рассказывая о том, как Христос победил смерть.

В дошкольные годы порою видел свою бабушку Марию горячо молящейся – она в советские годы привыкла беречь веру втайне. Наверное, её молитва простирается над нашей семьей и поныне…

В музыкальном училище меня пригласили петь в хоре дирижерско-хорового отделения и ввиду природой поставленного голоса определили на ставку иллюстратора. Мысль о возможности пения в церкви заронил певец этого хора, 17-летний богатырь, бас-профундо, певший в Михаило-Архангельском храме (на 2-м руднике). Первую Божественную литургию спел я в 1994 году в церкви Рождества Пресвятой Богородицы (в Михайловке), основанной преподобным Севастианом (Фоминым), исповедником Карагандинским.

Главные клиросные труды начались в Старом Осколе, после переезда из Казахстана. В феврале 1998 г. влился в коллектив хора Александро-Невского кафедрального собора. На клиросе пели весьма квалифицированные музыканты, выпускники музыкальных учебных заведений Губкина, Белгорода, Курска, Донецка, Кишинева, Ельца, Алма-Аты…

Тщательной настройкой певческой интонации занимался протоиерей Сергий Шумских, управлявший хором в 1998-99 гг.: «Это не соль… Это не ля… еще выше…». Батюшка с такой любовью относился к певчим, что взаимные чувства у наших певчих остались к нему и спустя 20 лет.

Молитва в храме и на клиросе разная – когда как прихожанин внимаешь возгласам диакона и пению хора, всецело отдаешься молитве всем естеством. На клиросе же нужно верно услышать тон, вовремя вступить, спеть тише или громче, реагируя на жесты регента, выстроить сложный аккорд, не забывая при этом о стилистике произведения, успеть открыть нужную страницу в определенном сборнике – ведь многие песнопения исполняются без паузы одно за другим… И дух можно перевести только на Шестопсалмии, или когда прихожане запоют «Верую…».

Полноценный певчий созидается не один год. Но уж если человек привык к клиросному пению, стремиться в храм он будет всегда, несмотря на различные жизненные перипетии.

Господь призывает…».